"К.Н.Леонтьев. Хамид и Маноли" - читать интересную книгу автора

КОНСТАНТИН ЛЕОНТЬЕВ

Хамид и Маноли*

Рассказ критской гречанки об истинных событиях 1858 г.

I

Нас было двое у отца и матери - брат мой Маноли и я. Дом наш был в
Анерокуру. Ты, верно, видел по дороге к Суде две деревни на склоне горы.
Одна зовется Скалария, а другая Анерокуру, - это наша родина. Она вся в
зелени скрыта... И теперь цела; сколько ни разбойничали и ни разоряли народ
проклятые турки, а около Ханьи, верно, консулов боялись, мало трогали.
Домик наш давно продан и пристанища нет у меня, господин мой! Вся семья
наша родилась горькая; отец был рыбак и утонул в море, когда брату Маноли
было десять лет всего, а мне немного больше. Мать бедная кормила нас долго,
как могла; чулки вязала, полы нанималась мыть, в монастырь нанималась
служить; наберет иногда жасмину самого дyшиcтoгo, нанижет его на прутик,
сядет на дороге и ждет. Бей ли какой проедет, турчанки ли богатые пройдут,
консул ли или какой-нибудь иной богатый франк под руку с женой гуляет, сам
на себя любуется, - мать поклонится и подаст жасмины: и всегда ей что-нибудь
за жасмины дадут; турки, скажу я тебе правду, отказывали редко. Это у них
есть. И другие давали, шутили с матерью: "Что Элена, бедная? Все об детях ты
убиваешься?
А давно ли ты красавица первая была у нас в округе? Никак про тебя и
стишки эти сделали:
Всем нашим девушкам царица,
Красой и добротой, ты душа Эленица![1]
Это ей говорил часто бакал[2] один Ставраки, как только завидит ее, и
никогда с пустыми руками не отпускал. Говорили люди, что он как молод был и
еще беден, так хотел взять мою мать; да родные отговорили. И вышла ему
другая судьба: дочь хозяина, у которого он в лавке служил, влюбилась в него;
увидал богатый отец, что дочь беременна от мальчика, от Ставраки; побил
Ставраки, а все-таки дочь за него отдал и со всем богатством. А мать за
рыбака вышла. Хуже всех это франки... Как я тебе скажу, господин мой? кабы
моя сила была, я бы франков ко хвосту лошадиному привязывала, да чтоб рвали
их лошади на части.
Турок глуп и варвар; а его они всему злому учат, зачем вера у нас
православная, а не такая как у них.
Подала мать раз жасмин француженке, а она как закричит: "Иди, иди
прочь! Не люблю я этого запаха! Какие эти греки все бесстыдные... Не хотят
работать!" Слышите? Греки ленивы? Не хотят работать? чума ты такая, ведьма
франкская! Разве стыдно цветки бедной женщине продавать? А что твой муж,
чума ты французская, из Австрии всякую гнилую дрянь натащил в лавку свою и
народ обирает наш простой? Это не стыдно? Купит человек ковер у твоего мужа:
"Это, подумает, европейская вещь". А через год, гляди, уж и бросил ковер
никуда негодный.
Много я от франков зла видела всякого, господин мой!
А брат мой, бедный Маноли, от турок погиб, удавили его солдаты на
лестнице у паши, перед всем народом.