"К.Н.Леонтьев. Пембе (Повесть из эпиро-албанской жизни) " - читать интересную книгу автора

КОНСТАНТИН ЛЕОНТЬЕВ

Пембе*

Повесть из эпиро-албанской жизни

I

"Я долго лежал распростертый на ложе равнодушия.
Оно не казалось мне жестким, и никакие сны Эдема не сходили на хладную
главу мою.
Но внезапно явилась предо мною девушка нежного возраста. Одежда ее была
проста; однако и в ней она казалась прекрасною, как золотой сосуд,
наполненный душистым напитком.
Обходя комнату искусными кругами, она уподоблялась молодой змейке,
играющей в цветущих кустах.
Имя твое, Пембе,[1] есть цвет розы, самого прекрасного из цветов.
Ты сладка и свежа, как зерна гранаты, облитые розовою водой и
посыпанные сахаром.
Я не ищу ни долговечности, ни богатого содержания; пусть жизнь моя
будет кратка и содержание бедно; но чтоб я мог покойно веселиться с тобой.
Я молчу, Пембе. Пусть соловей громко поет о любви своей в садах
персидских. Я не буду следовать его примеру. Я лучше буду нем как бабочка:
безгласная, сгорает она на любимом ею пламени!"
Так, засветив лампу, писал ночью в своей приемной молодой албанский бей
Гайредин.
Гайредин-бей был женат, а танцовщица Пембе приехала с своею теткой и с
другими цыганами-музыкантами из Битолии.
Гайредину было тогда двадцать шесть лет, а Пембе шестнадцать.
Гайредин-бей был из старой дворянской[2] семьи Эпира: дом отца его и
теперь стоит на горе в городе Дельвино; он обнесен стеной, в которой до сих
пор видны бойницы для ружей. Село с селом, род с другим родом и семья с
семьей вели еще недавно кровавые войны.
Мирный путник любуется на веселый вид Дельвино, на зеленые холмы и
белые жилища его, но бойницы чернеют едва заметными щелями в простых
сельских стенах, и гордый дух албанского вождя еще дышит прежним удальством.
Албанец любит лишь войну, корысть и гостеприимство; еще недавно он
одинаково был чужд и турку, и греку, и одинаково друг им, когда ему это было
выгодно.
В личных делах албанский горец верен дружбе и слову; он любит кровь и
месть и не боится смерти.
Его одежда прекрасна даже и в бедности, и поступь его изящна и легка.
Старый отец Гайредина, Шекир-бей, имел все лучшие свойства своих
соотчичей, но не имел их злобы и корыстолюбия. Он был весел и добр; кормил
без нужды огромную прислугу на три разные стола, потому что мусульмане не
хотели есть с греками, а греки с мусульманами, и ни мусульмане, ни греки не
хотели есть с цыганами, которых он тоже не гнал со двора.
Простодушное гостеприимство его славилось повсюду, и нищий находил у
него в людской ночлег и пищу, точно так же, как бей и купец в его
селамлыке.[3]