"К.Н.Леонтьев. Пембе (Повесть из эпиро-албанской жизни) " - читать интересную книгу автора

очага, Пембе то рассказывала ему о себе и о родных своих и о том, что она
успела видеть на детском веку своем, то забавляла его всякими расспросами.
- Паша, а, милый паша мой! - говорила она. - Правда это, милый паша
мой, что которые турки свинину едят, так Бог их наказывает, и они по ночам
свиньями становятся и бегают?
- Кто тебе это сказал? - спрашивал бей.
- Мне это Елена, другая танцовщица наша, христианка, говорила
- Елена ничего не знает, кузум Пембе, она в школу не ходила. Как это
может человек свиньей стать. Это детские слова, дитя мое!
- Смотри ты! - с удивлением воскликнула Пембе. - А я ведь думала, это
правда. Елена сказывала, греки так все говорят... А я еще хочу тебе одно
слово сказать, паша мой. Сказать?
- Говори.
- Греки все злые? Гайредин смеялся.
- Отчего все? Есть и у них добрые люди, во всякой вере есть люди
добрые.
- А кто добрый? Кир-Костаки Джимопуло добрый? Я так думаю, что он
добрый. Увидит меня, кланяется: "доброе утро, говорит, Пембе".
- Костаки добрый, и другие есть христиане добрые. У меня мать была
христианка, она тоже была женщина добрая, сладкой души, тихая женщина!
- Ба, что ты говоришь! Твоя мать была христианка! Гайредин рассказывал
ей не раз, как мать спасла его
отца, она сама просила сызнова все это повторить, и как только доходил
Гайредин до того места, как его мать схватила под устцы лошадь сераскира,
Пембе вскакивала и, хлопая руками, восклицала:
- Эй в'аллах! Простил султан! простил! Хороший был человек сераскир!
Хорошая женщина была твоя мать! Эй в'аллах!
Видя ее радость, Гайредин с восторгом обнимал ее, и Пембе продолжала
свои расспросы и замечания.
- Вот какой здоровый папас идет по улице. Здоровый папас! Борода
большая какая! Взяла бы я его и зарыла бы в землю!
- За что? - спрашивал Гайредин.
- За то, что он не нашей веры.
- Смотри ты, какая злая девушка! Ведь и он человек, и он в одного Бога
верует. Ты таких худых слов не говори.
- Нет, ты, паша мой, скажи мне, зачем не все люди одной веры? Пусть бы
все как мы были. Так я скажу: наш закон очень хороший. Жену ты свою любишь,
и меня возьмешь в гарем и будешь любить. А у гяуров все одна жена. Старая,
старая она станет; а он все любит ее. Дурной закон. Зачем это так?
- Аллах знает, что нужно, - объяснил ей Гайредин, - он видит "как
чорная мурашка чорной ночью ползет по черному камню!"
- Это в книгах сказано?
- В книгах, - отвечал Гайредин.
- А! в книгах! - восклицала серьезно Пембе. - Прекрасные слова! Очень я
люблю слышать хорошие слова.
Весь город знал о связи Гайредина с цыганкой; но виду ему никто не
показывал. Только Джимопуло и доктору Петропулаки он доверялся сам; при них
у него Пембе плясала и пела открыто. Она просилась совсем бросить свое
ремесло и перейти на житье в его дом. Но он не хотел на это согласиться, не
предупредив жену.