"К.Н.Леонтьев. Письма отшельника " - читать интересную книгу автора

КОНСТАНТИН ЛЕОНТЬЕВ

Письма отшельника*


I


Наше болгаробесие

Я вздохнул свободнее в деревенском уединении своем, прочитав первый
номер вашей газеты.
Наконец я услыхал речь прямую и правдивую! Наконец-то нашлись и в
изолгавшейся отчизне нашей люди, дерзающие говорить правду о болгарах и
вывести их из того привилегированного и даже им самим вредного положения, в
которое поставил их наш либерализм. Кого, в самом деле, мы не судим, кого не
порицаем, кого не осуждаем, кого не корим? Европейцев, при всем
подобострастии нашем пред Западом, мы все-таки решаемся судить. Мы даже
громим их беспощадно тогда, когда они, весьма естественно соблюдая свои
государственные выгоды, противодействуют нам. Азиатцев мы в "просвещенной"
печати нашей разрываем на части и считаем долгом называть их беспрестанно
"варварами" (этим главным образом доказывается, что и "мы европейцы" и что
нет и не будет другой цивилизации, кроме прогрессивно-разрушительной
новоевропейской). Мы позволяем себе изредка порицать даже чехов, сербов и
хорватов; греки у нас давно уже известны под бранным прозвищем фанариотов:
"они суть льстивы до сего дня". Самих себя, Россию, власти, наши гражданские
порядки, наши нравы мы (со времен Гоголя) неумолкаемо и омерзительно браним.
Мы разучились хвалить; мы превзошли всех в желчном и болезненном
самоуничижении, не имеющем ничего, заметим, общего с христианским смирением.
Только одни болгары у нас всегда правы, всегда угнетены, всегда несчастны,
всегда кротки и милы, всегда жертвы и никогда не притеснители.
Раздавались немногие серьезные голоса и против них, но их тотчас же
заглушал громкий вой всероссийского свободолюбия. Пыталась самобытная мысль
углубиться подальше в сущность восточных дел, но эта живая мысль,
опережающая события, была подавлена презрительным равнодушием. На людей,
позволявших себе, по поводу Восточного вопроса, говорить и печатать вещи
несообразные с модой (эту моду зовут иные здравый смысл), смотрели как на
пустых оригиналов или звали их представителями казенного православия. Все
болгарские интересы считались почему-то прямо русскими интересами; все враги
болгар - нашими врагами.
Когда станешь думать обо всем этом, о непостижимых заблуждениях наших,
о легкомысленном отношении влиятельных и практических людей, напр., к
церковному греко-болгарскому вопросу, о преднамеренном искажении истины
одними (знающими), о нахальной либеральности других, не постигающих такой
простой, такой, скажу, грубой политической аксиомы, именно - что самый
жестокий и даже порочный, по личному характеру своему, православный епископ,
какого бы он ни был племени, хотя бы крещеный монгол, должен быть нам дороже
двадцати славянских демагогов и прогрессистов... когда поймешь, что и
Россия, и все славянство без изъятия уже переступили за роковую черту, за
которой дальнейший европейский прогресс перестает быть залогом развития, а