"К.Н.Леонтьев. Сфакиот " - читать интересную книгу автора

прокаженных и подъехали к самой Канее. Чтоб от Галаты въехать в ворота
крепостные, надо ехать сначала по широкой дороге около глубокого рва, и за
рвом этим превысокая стена старой крепости. Слышим, играет военная музыка.
Стоят турецкие музыканты на стене и так хорошо и громко играют! Прекрасно!
Громко, сильно, хорошо! Что-то военное! Никифор сейчас опять затрогивает
Вафиди, смеется: "Э! врач мой! Смотри-ка, твои друзья честь нам делают! С
музыкой нас встречают. Аида, - сфакиоты мои, прицелиться бы вам в них хорошо
теперь отсюда и посмотреть, как бы они вниз со стены падали... Я думаю,
феска бы прежде свалилась, а потом уже сам".
Капитан за нас отвечает:
- Час еще их не пришел, кир-Никифоре! Я тебе, милый мой, скажу вот что:
ездил я не так давно в Вену по делам моим и видел там молодого черногорца:
было ему всего, кажется, двадцать, не больше, лет; он ехал в Россию и имел
рекомендательное письмо от своего черногорского начальства, где было так
сказано: "Он отрубил уже пять турецких голов!" Вот, друзья мои, так бы и я
желал рекомендацию когда-нибудь дать молодым сфакиотам! Зачем черногорцам
лучше нас быть?
Мы говорим:
- Благодарим вас! и мы очень желаем этого.
Музыка все играет; мы все едем вдоль рва и стены шагом и веселимся.
Пред тем, как налево к воротам крепостным поворачивать, на правую руку есть
тут очень красивое турецкое кладбище. Много белых мраморных памятников и
кипарисы стоят огромные, темные-темные и очень толстые. Трава была тогда
между могилами очень жирная, густая, высокая и зеленая. И много красного
маку и других цветов на этом кладбище цвело... Никифору захотелось опять
пошутить над доктором; но тут уж доктор рассердился: видно, наскучили ему
эти шутки и разговоры о турках. Ни-кифор нам тихо сделал знак глазом и
головой и спрашивает:
- Отчего, доктор, как ты думаешь, трава на этом турецком кладбище такая
густая и жирная?
Доктор сначала еще не рассердился и отвечает, улыбаясь:
- Люди хорошие: торговали[8] в городе честно, жили покойно, с хорошею
совестью. Жиру на них поэтому было много, и трава у них на могилах густа.
На это Никифор ему отвечает с досадой:
- Этот красный мак, что такое? Это кровь христианская выступает,
которую они столько времени пьют!
Тут Вафиди рассердился и закричал:
- Что ты, Никифоре, сегодня все кровь и кровь... Это неприятно! Разве я
не грек, не патриот? я, может быть, лучше тебя! Ты воевать не пойдешь сам с
турками, не беспокойся! Я люблю свою родину и свой народ; но ненавижу тех,
которые пустословят из тщеславия и вредят этим народу, возбуждая его
некстати... Ты все о крови сегодня говоришь, потому что у тебя у самого
кровь волнуется от вина... Много вина выпил ты, вот что!
Никифор еще больше его оскорбился и говорит:
- Я свое вино пил, а не чужое. А доктор:
- Это глупо.
И начали ссориться. Капитан Ампелас и докторша мирят их... И так мы
подъехали прямо к воротам крепостным. Поворотили... Вижу, вдруг остановились
и капитан, и Никифор, и Вафиди. Все с мулов и лошадей соскакивают на
землю... Никифор даже побледнел. Все они глядят куда-то в середку,