"Эдмон Лепеллетье. Путь к славе ("Тайна Наполеона" #2) " - читать интересную книгу автора

как мое сердце принадлежит другому. Простите, если я не называю вам того,
который захватил всю мою душу и на которого я смотрю как на мужа пред Богом!
Мне остается еще сделать Вам последнее признание: я мать, и только одна
смерть может разлучить меня с мужем, отцом моего маленького Анрио.
Я последую за моим отцом в Жемап, так как такова его воля, но
осмеливаюсь надеяться, что, осведомившись о том препятствии, которое
возникает перед осуществлением Ваших проектов, вы сжалитесь надо мной и
избавите меня от стыда открыть отцу настоящую причину, делающую этот союз
невозможным.
Я вверяюсь Вашей чести и порядочности. Сожгите это письмо и верьте моей
признательности и дружбе. Бланш".
Прочтя это, Леонард даже вскрикнул от удивления и радости.
- Черт возьми! Вот из чего можно составить целое состояние! - сказал он
себе. Он вертел письмо Бланш в руках, словно желая немедленно выжать из него
все то золото, которое в будущем оно принесет ему. - Я давно догадывался кое
о чем, - продолжал он про себя с гримасой, которая должна была изображать
улыбку. - Барон очень хотел жениться на барышне, а барышня решительно не
желала моего барона. Но я не мог даже представить себе, что у мадемуазель
Бланш де Лавелин имеется ребеночек, и еще менее - что она поведает барону об
этом. Господи, до чего женщины глупы! Крошка Бланш даже не догадывается,
какую глупость она сделала... О! Я говорю не о том, что, быть может, кажется
глупостью ей самой: это-то еще ничего; одним ребенком больше или меньше - не
все ли равно! Но глупость заключается в том, что она доверила бумаге такую
тайну... Какое счастье, что письмо попало мне в руки!
Он остановился, поднес письмо к фонарю, свет которого наполнял конюшню
неясным полумраком, и пробормотал после внимательного разглядывания бумаги:
- Это писала она сама... почерк не допускает никаких сомнений. О! Как
эта девочка наивна! Впоследствии она, может быть, пожалеет о том, что
рассказала в момент отчаяния и нервного возбуждения. Хорошо еще, что именно
мне она доверила заботы о своем счастье и состоянии.
Он на мгновение задумался, а потом, засовывая письмо в карман, сказал
про себя:
- Быть может, когда-нибудь потом барышня согласна будет дорого
заплатить... о, потом, когда она станет баронессой Левендаль, что непременно
должно случиться. Тогда она рада будет заплатить сколько угодно, чтобы
получить обратно это письмо... Вот я тогда и посмотрю, сколько мне запросить
с нее!
Леонард снова улыбнулся задорной, похотливой улыбкой.
- А может быть, - пробормотал он, - я не удовольствуюсь небольшим
количеством золота и пожелаю еще чего-нибудь получше... или по крайней мере
еще и другой награды... потому что я тоже нахожу мадемуазель Бланш очень
хорошенькой... Но в данный момент я еще ничего не могу поделать, кроме как
тщательно беречь этот драгоценный документ, это оружие, поддерживая надежды
хозяина, так как теперь более, чем когда-либо, важно, чтобы мадемуазель
Бланш вышла замуж за барона!
И Леонард, тщательно застегнув на все пуговицы жилет, еще раз нащупал
обличительное письмо, словно желая удостовериться в обладании им, с тайной и
жестокой радостью думая о клочке бумажки, которому суждено будет
впоследствии предать в его власть неосторожную жертву.
Он вернулся к барону, который уже кончил завтракать и несколько