"Эдмон Лепеллетье. Фаворитка Наполеона ("Тайна Наполеона" #7) " - читать интересную книгу автора

- Ла Виолетт, согласен ли ты взять и меня с собой?
- Что за мысль! Ты, никогда не жаловавший императора, вздумал вдруг
сделаться его телохранителем?
Жан Соваж не возразил ему ничего, а Огюстина сказала мужу умоляющим
тоном:
- Я не хочу, чтобы ты ехал туда. О, запретите ему следовать за вами, ла
Виолетт! Вы понимаете, что Жан хочет присоединиться к Сигэ, чтобы драться с
ним.
- Нет, - возразил Жан, - я вовсе и не думаю вызывать Сигэ. Священник
сказал правду: Сигэ - отец ребенка и потому имел право отнять у меня Жака.
Но тем не менее я желаю объясниться с Сигэ. Кроме того, мне очень хочется
видеть маленького Жака. Больнее всего для меня то, ла Виолетт, что его
увезли прочь так воровски, не дав мне даже проститься с ним.
- Впоследствии я устрою так, чтобы вы могли встретиться, - с твердостью
ответил тамбурмажор. - Я уговорю Сигэ; он позволит тебе видеть мальчика. В
данную же минуту это невозможно. Ты нужен мне, чтобы стеречь вот этого
мальчугана, а Сигэ - чтобы защищать императора. Ну, друзья мои, моя задача
здесь исполнена, и приказ зовет меня в другое место. Я уезжаю. Позаботьтесь
хорошенько о маленьком Наполеоне! До свидания... и до скорого! Я полагаюсь
на вас обоих! - И, не дав фермеру с женой опомниться, он бросился во двор,
где его ожидала запряженная повозка, причем сказал остолбеневшему сыну
графини Валевской: - Будь умницей, малютка! Через несколько дней я приеду за
тобой, чтобы отвезти тебя к твоей маме!
Прошло еще немного, и ла Виолетт скрылся в облаке пыли по Ножанской
дороге, на которую свернул час тому назад Сигэ.
Огюстина возвращалась домой печальная, ведя за руку сына графини; тот
разглядывал широко раскрытыми глазами придорожные деревья, засеянные поля,
деревенские дома и крестьянскую чету, у которой ему предстояло жить до
приезда за ним ла Виолетта. Новизна, перемена обстановки, свежий воздух,
видимо, развлекали ребенка, не давая ему слишком сильно горевать о матери и
элегантной квартире на Вандомской площади.
Меж тем Жан Соваж по возвращении на ферму горячо расцеловал маленького
сына Поля, заперся у себя в комнате под предлогом завершения счета зернового
хлеба, который ему нужно было в тот же день предъявить мельнику. Успокоенная
Огюстина принялась стряпать кушанье для юного гостя, привезенного к ним ла
Виолеттом. Она говорила себе: "Мой муж работает. Это разгонит его печаль. Я
страдаю не меньше, даже больше его от исчезновения Жака, но мое горе только
огорчило бы его еще сильнее. Стану плакать втихомолку. Жан не должен видеть
меня в слезах".
И, храбро подавив подступившие к горлу рыдания, собравшись с силами,
она занялась хлопотами по хозяйству. Однако час обеда наступил, а Жан не
показывался. "Как он заработался! - подумала Огюстина. - О, мне так не
хочется его беспокоить! При виде меня и этого ребенка ему станет больнее
прежнего. Подожду еще немного".
Прошло полчаса. Жан не думал показываться. - Сядем за стол, - сказала
Огюстина, - это заставит его сойти вниз. Обыкновенно он очень аккуратен.
Услыхав привычный сигнал, Жан не замешкается. - Тут она крикнула, как
всегда: - За стол, детушки, за стол! Обед подан. Маленький Пуло тотчас
показался, ведя за руку сына графини, с которым у него успела завязаться
дружба. Сели за стол. Озабоченная Огюстина стала разливать кушанье детям. Ее