"Эдмон Лепеллетье. Фаворитка Наполеона ("Тайна Наполеона" #7) " - читать интересную книгу автора

голове шапка нимских носильщиков. Этот колосс щеголял в золотых серьгах, а
его бархатная куртка была украшена серебряной цепочкой, на которой висело
миниатюрное изображение Богородицы. За красным поясом был заткнут кривой
кинжал в медных ножнах. Гигант часто опирался на него рукой, говоря или
жестикулируя. Этот привычный, любимый жест указывал на то, что
силач-носильщик не задумывается при случае подкрепить свое бахвальство
ударом ножа.
Раздавшийся зов хозяйки заставил его подняться и сказать сидевшему с
ним невысокому человеку, черноволосому и свирепому, со скотской физиономией:
- Сходи-ка, Трюфем, погляди, нет ли в столовой посторонних приезжих.
Трюфем, кабатчик и содержатель подозрительного притона в Авиньоне,
покорно пошел исполнить поручение.
- А ты, Серван, - продолжал носильщик из Нима, обращаясь к третьему
мужчине, горбатому, хитрому на вид, погонщику быков из Юзеса, - взгляни в
последний раз на Дорогу... Этому маркизу де Мобрейлю следовало бы уже
прибыть сюда в настоящее время. Уж не надул ли он нас? Что касается меня, то
я пройдусь до церкви, чтобы дать инструкцию звонарю.
- Он также из наших, Жозеф? - спросил содержатель притона в Авиньоне.
- Да. Архиепископ нимский указал нам на него как на человека
благочестивого, ненавидяшего узурпатора.
Тут вернулся обратно Трюфем и произнес:
- Хозяин гостиницы сказал мне, что с нами сядут за ужин еще двое
приезжих.
- Что это за люди?
- Торговцы лошадьми... они не здешние... кажется, северяне.
- Наверно, бонапартисты, - продолжал тот, кого называли Жозефом и кто
был не кем иным, как знаменитым Жозефом Дюпоном, прозванным Трестайоном,
которому предстояло приобрести ужасную известность при разгуле белого
террора.
- Вон они там, на площади! - сказал Серван, указывая на двоих мужчин:
одного высокого, сухопарого с костлявым лицом, который, прохаживаясь под
платанами, держал в руках огромную дубину и, как будто забавляясь, ловко
вертел ею то перед лицом, то над головой, то вокруг шеи, повязанной
галстуком, и на другого - маленького ростом, но статного, крепкого, с
немного тяжеловатой походкой кавалериста.
Оба они были в длинных блузах лошадиных барышников из Нивернэ. Эти
люди, казалось, с сосредоточенным вниманием разглядывали церковное крыльцо.
- Барышники они или нет, но эти господа не по душе мне, - грубо
продолжал Жозеф Дюпон. - У меня нет охоты ужинать с ними рядом. Трюфем,
ступай обратно к хозяйке и скажи ей, чтобы нам накрыли где-нибудь в другом
месте. У нее должна быть отдельная столовая. Ступай, сын мой, и поторопи
ужин, потому что нам, вероятно, придется поработать сегодня ночью.
Трюфем лукаво кивнул головой, точно в знак того, что отлично понял,
какого рода работу подразумевает Жозеф Дюпон, казавшийся распорядителем
между ними.
Трое товарищей разделились: Трюфем отправился на кухню вести переговоры
с хозяйкой гостиницы, Серван занял наблюдательный пост на дороге, ведущей в
Дюрансу, чтобы дать знать о прибытии маркиза де Мобрейля, приезда которого
нетерпеливо ожидал Трестайон, сокрушаясь о задержке. Что касается Жозефа
Дюпона, то он проник в церковь, где пономарь собирался звонить "Анжелюс". Он