"Эдмон Лепеллетье. Фаворитка Наполеона ("Тайна Наполеона" #7) " - читать интересную книгу автора

событий.
Молодые женщины передали полковнику все, что узнали о готовившемся
покушении на жизнь императора и о засаде в окрестностях Оргона, умолчав,
конечно, об обстоятельствах, при которых они открыли заговор. Анрио отнесся
к их словам с недоверием.
Он даже немного посмеялся над миссией ла Виолетта и Сигэ, а присутствие
Жана Соважа на козлах кареты нашел совершенно излишним и напрасно
увеличивавшим вес экипажа. Он даже хотел отправить его в Торси, но Жан так
умолял позволить ему продолжать путешествие и так убедительно просил обеих
дам поддержать его, что его просьба была исполнена. Анрио от души хохотал,
видя, как на каждой станции Соваж распахивал длинный плащ и удостоверялся в
целости и исправности своих пистолетов. По мнению Анрио, такие
предосторожности были излишни, а тревога не имела основания. Он значительно
отстал от императора и только слышал по дороге враждебные крики. Анрио знал,
что в Балансе произошло тяжелое свидание: здесь Наполеон встретился с Ожеро,
ехавшим в Лион.
Этот грубый солдат, не отличавшийся воинскими доблестями, хотя и
храбрый, но хвастливый, жадный до денег и до почестей, как выскочка,
тревожился за прочность своего положения и желал, чтобы оно было
санкционировано королевской властью, которую только одну считал законной;
польщенный тем, что французский король обращался с ним как с настоящим
герцогом, он поспешил перейти на сторону иностранной партии.
Ожеро был, видимо, очень смущен, очутившись лицом к лицу со своим
старым товарищем по оружию, который, сделавшись императором,
облагодетельствовал его; ему было немного стыдно явиться облеченным властью
и украшенным знаками отличия, полученными от нового монарха, которому он
поспешил предложить свою услужливую саблю и продажную совесть; он надеялся
выпутаться из затруднения, выказав при встрече некоторую грубоватость и
неуместную фамильярность; поэтому он обнял Наполеона и заговорил с ним на
"ты".
Император упрекнул его за действия в лионской армии.
- Зачем ты бранил меня в своем воззвании к солдатам? - сказал он. -
Следовало просто сказать: "Народ высказался в пользу нового государя, и
армия обязана подчиниться этому". Ты мог кричать: "Да здравствует король!" -
если это тебе нравилось, но не оскорблять меня, твоего императора... твоего
друга!
В свою очередь Ожеро стал упрекать Наполеона за его честолюбие и за
нескончаемые войны. Расстались они немного дружелюбнее, но этот разговор
произвел грустное впечатление на Наполеона, и он продолжал путь недовольный.
Он на несколько станций опередил экипажи иностранных уполномоченных и
офицеров своей свиты, и потому Анрио ничего не знал об угрожающих криках,
которые встречали изгнанника на всем пути, начиная с Баланса. Ему было
неизвестно, что многочисленные крики "Да здравствует император!" за Лионом
уже смолкли, а в Оранже и Авиньоне их сменили угрозы и оскорбления,
сопровождавшиеся возгласами в честь Людовика XVIII.
Графиня Валевская умоляла Анрио спешить, чтобы поскорее догнать
Наполеона. Она далеко не разделяла оптимистического взгляда Анрио на
опасности, ожидавшие изгнанного императора при проезде через деревушки
Прованса. В Оранже они наконец обогнали своих спутников, предоставив
уполномоченным продолжать путь не спеша.