"Иван Лепин. Трое" - читать интересную книгу автора

тут бы ничего с ним не случилось. Но мать... Попробуй ей возрази! Строгая
она. Если что решила, редко когда отступится. Больше того: встанешь на
Сережкину сторону, мать и ее, Дашу, может не отпустить. Так что, братец
дорогой, извини. Придется тебе снова дома посидеть.
Даша завязала наконец ходаки. Приподняла, как бы взвешивая, котомку -
проверила, надежны ли лямки.
Мать помогла поднять котомку на спину Даше. Прикинула: "Не меньше
пятнадцати фунтов. Не так уж и тяжело, но дорога ведь неблизкая. Уж лучше б
все-таки самой было идти".
Обеспокоенно спросила:
- Ничего не давит?
- Не.
- Ну, с богом, дочь. - И повторила наставление: - Значит, не забудь:
кумою, мне кажется, можно позвать Ксюшку Родионову, а кумом... Егора хотели,
дак теперь он на фронте. Нехай отец посоветует: или деда Емельяна, или
Василька - раз уж мужиков нетути. Да нехай имя подскажет - и мальчику, и
девочке, на всякий случай.
В темном углу приступка отчаянно всхлипывал Сережка:
- Мам, ну пусти...
Мать и ухом не повела на этот всхлип - будто не слышала.
На улице она пособила Фросе Тубольцевой надеть котомку, проводила ее и
Дашу до дороги. Неподвижными глазами грустно смотрела им вслед, скрестив
руки на сильно выпиравшем животе.

МИТЬКА

Примерно в те минуты, когда проснулся от разговоров Сережка, разбудили
и его дружка, Митьку Алутина, жившего по соседству, через одну хату.
Был он всего на полтора года старше Сережки, но уже считался за
главного в семье.
Митька спал на чердаке: в хате было полно детей, своих и
эвакуированных. Мать буквально за ноги подтянула его к лестнице.
- Слазь, супостат ты этакий!
Митька сонно огрызнулся:
- Самой сходить лень, а меня посылаешь.
- Дурачок, да на кого ж я эту ораву оставлю? Слазь быстрее, вот-вот
Фрося с Дашей придут.
Орава - это Митькины три младшие сестры и братишка Ваня. Ему год с
небольшим. Только ходить начинает. Оставаться с оравой тоже не мед: то и
дело их корми, умывай, приглядывай, чтобы на речку не ушли. Надоедят за день
хуже горькой редьки.
Но и к отцу идти в неизвестные края, размышлял Митька, вытаскивая из
нестриженных с зимы волос соломинки, никакой охоты нету. День, наверно,
опять выдастся жарким, а тащиться по жаре с тяжеленной котомкой - не в лес
за ягодами сходить. Уморишься, как лошадь в пахоту...
- Ма, - несчастным голосом говорит Митька, - можа, в следующий раз
схожу? Не нынче...
- Во, идол! И не совестно тебе? Отцу подштанники позарез нужны, а он -
в следующий раз? Да и обрадуется тебе отец...
- Подштанники, ма, давай с теткой Фросей или Дашкой перешлем. А