"М.Лермонтов. Герой нашего времени" - читать интересную книгу автора

- Ведь этакий народ! - сказал он, - и хлеба по-русски назвать не умеет, а
выучил: "Офицер, дай на водку!" Уж татары по мне лучше: те хоть непьющие...

До станции оставалось еще с версту. Кругом было тихо, так тихо, что по
жужжанию комара можно было следить за его полетом. Налево чернело глубокое
ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами,
покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем
последний отблеск зари. На темном небе начинали мелькать звезды, и странно,
мне показалось, что оно гораздо выше, чем у нас на севере. По обеим
сторонам дороги торчали голые, черные камни; кой-где из-под снега
выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился, и весело было
слышать среди этого мертвого сна природы фырканье усталой почтовой тройки и
неровное побрякиванье русского колокольчика.

- Завтра будет славная погода! - сказал я. Штабс-капитан не отвечал ни
слова и указал мне пальцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.

- Что ж это? - спросил я.

- Гуд-гора.

- Ну так что ж?

- Посмотрите, как курится.

И в самом деле, Гуд-гора курилась; по бокам ее ползали легкие струйки -
облаков, а на вершине лежала черная туча, такая черная, что на темном небе
она казалась пятном.

Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей. и перед нами
мелькали приветные огоньки, когда пахнул сырой, холодный ветер, ущелье
загудело и пошел мелкий дождь. Едва успел я накинуть бурку, как повалил
снег. Я с благоговением посмотрел на штабс-капитана...

- Нам придется здесь ночевать, - сказал он с досадою, - в такую метель
через горы не переедешь. Что? были ль обвалы на Крестовой? - спросил он
извозчика.

- Не было, господин, - отвечал осетин-извозчик, - а висит много, много.

За неимением комнаты для проезжающих на станции, нам отвели ночлег в дымной
сакле. Я пригласил своего спутника выпить вместе стакан чая, ибо со мной
был чугунный чайник - единственная отрада моя в путешествиях по Кавказу.

Сакля была прилеплена одним боком к скале; три скользкие, мокрые ступени
вели к ее двери. Ощупью вошел я и наткнулся на корову (хлев у этих людей
заменяет лакейскую). Я не знал, куда деваться: тут блеют овцы, там ворчит
собака. К счастью, в стороне блеснул тусклый свет и помог мне найти другое
отверстие наподобие двери. Тут открылась картина довольно занимательная: