"Анатолий Лернер. Болеро" - читать интересную книгу автора

5.


Он снова посмотрел на Лику.
Жена изображала Богиню. И тогда пришло к нему последнее из высочайших
переживаний.
В машине у Танки тепло и кайфово. На шнурке, подвешенном к зеркальцу
заднего видения, болтаются цветные стекляшки, оправленные Танкой согласно
тибетскому учению в символ мира. Под ногами у Тоя и в багажнике - огромные
камни с кристаллами кварца. На заднем сиденье среди таких же камней
приютилась Лика.
Танка, борясь с усталостью ночи и сном, громко наезжает на Тоя:
- Ты туда смотри! - Указывает она куда-то в сторону и смеется. - А то
вон там камень с кристаллами.
Чего доброго еще и его в машину потащишь.
Это она шутит над жадностью, которая обуяла их всех.
Да представить только! Канун Песаха.
Полнолуние. Лика ставит будильник на полночь и укладывается спать,
чтобы ночью с Танкой поехать куда-нибудь медитировать. Будильник не
звонит. Лика просыпается сама. Стрелки показывают час ночи.
- Все! - Грустно произносит она, глядя на кем-то подброшенную под дверь
веточку белой акации. - Ничего уже не будет.
И тут подъезжает Танка. Рядом с ней в машине рав. Этот толкователь
каббалы и знаток здешних мест едет с нами на гору Мерон, чтобы встретить
рассвет молитвой Шма Исраель!
И когда духовный наставник Танки передает ей карты здешних мест, и
выходит из машины где-то на краю леса, Той поражается его отваге.
- Вы посмотрите, какую сумку, полную книг, он с собою тащит в лес! -
Смеется Танка и разворачивает карту, на которой отмечены энергетически
емкие места.
Той чувствует, как растет в нем восхищение каббалистом. Он чувствовал,
откуда в нем росло это восхищение. Это было восхищение, человеком, отважно
идущим в ночь...
- Нет, - говорил Той Лике, - это не есть отвага. Ты видела его белые,
пухлые, как у ребенка ручки?
- Здесь присутствовало иное, - почти пела счастливая Лика.
- Ага, - Той сиял. - Вера. И именно - присутствовала. Именно
присутствовала вера.
Танка остановила машину:
- Все. - Сказала она. - Дальше дороги нет. Идем пешком.
Луна била во все свои барабаны шаманской ночи. Сердца трех бились в
унисон с лунной музыкой, размазавшей по небу охапку звездной пыли.
"Могилы праведников", - прочла Танка сияющую фосфором табличку. И они
продолжили свой путь.
И каждый думал о Боге. Каждый думал о своем. О своем Боге.
Ну, о чем еще можно думать в такую ночь?! О том, что она и только она,
эта ночь, позволяла им безбоязненно совершать эту прогулку вдоль кладбища.
Эта ночь была щедра на подарки. От нее можно было ожидать любых