"Анатолий Лернер. Три дня в Иерусалиме" - читать интересную книгу автора

Анатолий Лернер

Три дня в Иерусалиме

1.


Ночь

С чего начать? Ну, разве что с того, что в ту ночь Тоя Бренера
невероятным образом обступили муравьи.
Муравьи не давали ему спать, ползая по нему, как, наверное, боязливо
расхаживали по Гулливеру лилипуты. Их любопытство и желание познать Тоя
вызывало его резкие возражения. Тем более, что муравьи норовили познать
его одним из самых изощренных методов извлечения энергии, присущей
органическому миру: они постигали Тоя на зуб.
И когда эти Непобедимые маги, уже однажды понесшие наказание за свою
изощренную магию, изловчились и вонзили в Тоя свои шприцы; когда Той на
своей заднице испытал воздействие алхимической формулы их консерванта,
использованного муравьями с целью устроить из его тела вечный источник
извлечения энергии, - Той возмутился. Возмутился и окончательно лишил
муравьев своего присутствия. Он исчез. Он покинул тот мир, где из него
хотели накрутить фарш на котлеты и закатать в жестяные банки с надписью
"Армейская тушенка. Стратегический запас".
Долго еще почесываясь, Той посылал им свои громы и молнии, и гадал,
подлежал ли он кашруту в том мире или нет...
Судя по всему, муравьи признали его кошерным. Ведь, не признай они его
таковым, они бы попросту обездолили себя. Большое тело пребывало в мире
лилипутов-муравьев, и тем телом нельзя было бы кормиться! Стало быть, им
самим пришлось бы кормить это тело. Ведь тут одно из двух. Эти предпочли
кормиться. И чтобы Той до утра не испортился, они посвятили ему лучшую
часть этой ночи, священнодействуя над расслабленным в медитации телом.
Почесывая укусы, Той оказался в соседнем мире. Едва Той вышел на
террасу, освещаемую огрызком Луны, как он был заворожен этим миром. Он
улыбнулся и навсегда забыл о муравьях, чьи глупые лица он видел так,
словно бы это был замечательный Диснеевский мультик о Гулливере, опутанном
и плененном глупыми, коварными и агрессивными лилипутами.
Той стоял на террасе и прислушивался к своим ощущениям.
Он раскрылся встречному ночному потоку и утонул в нем.
Утонул в океане.
В океане чувств первой Иерусалимской ночи.
Луна теперь не была огрызком, нет. Она освещала все то, что должно было
произойти на подмостках, сколоченных в Водном парке, расположенном в
десятке километров от Города. Эти подмостки оказались именно там, где всг
это и случилось. В горах Иерусалима.
И купол неба Его был так близок, и уста Его были столь сладки, а
звезды, орошающие яркой свитой Его небо, были так свежи и обольстительны,
что зрители трепетали от ощущения присутствия АВТОРА.
Автора - этой жизни, в которой посчастливилось принимать участие им.
Автора, уже не раз прожившего эту свою жизнь. Автора, создавшего свое