"В.Лещенко. К вопросу о роли дона Руматы в истории" - читать интересную книгу автора

А именно - окончательный и неизбежный распад империи.
Затем - с той же неизбежностью - распад королевств и герцогств:
вспомнить хотя бы бесконечные войны арканарских королей с баронами ду Бау.
Полный упадок торговли, ремесел и культуры, торжество махрового
обскурантизма и клерикальной реакции, по сравнению с которой и Святой Орден
показался бы компанией добродушных джентльменов, бесконечные междоусобицы,
истощающие все силы общества, смуты и голодные бунты...
И наконец - как итог всего вышеперечисленного - повторение Вторжения,
орды меднокожих варваров, спускающиеся с Красного хребта, беспощадные
захватчики, не щадящие никого, горящие города, толпы слепых от ужаса людей,
забивающихся в лесные трущобы в тщетных поисках спасения...
(Надеюсь, жители горных провинций нашей конфедерации не обидятся,
прочтя этот абзац. Из песни, как говорил Цурэн Правдивый, слов не выкинешь,
а уж тем более - из истории.).
Мы, дважды за последние сто десять лет пережившие мучительный распад
государства и не менее тяжкий период восстановления утраченного единства,
можем теперь сказать с уверенностью, что плата, которую история потребовала
с тогдашнего Запроливья за то, что угроза полного хаоса и развала миновала,
не была чрезмерной.
И уж тем более нелепо и абсурдно возлагать на дона Румату даже
небольшую часть ответственности за события Кровавой ночи в Арканаре, когда
он по непонятной причине в одиночку якобы перерезал тридцать человек (по
другим данным - сто) и тем более - за смерть дона Рэбы. Надо сказать, смерть
этого - увы, долгое время несправедливо осуждаемого - государственного
деятеля многие современники, напротив, ставили дону Румате в заслугу. Об
этом пишет тот же Тамэо Арканарский, отражавший точку зрения умеренно
реформаторских аристократических кругов, типичным представителем которых
являлся. На страницах своих воспоминаний он называет его не иначе как
"наглый выскочка полумужицкого происхождения, обманувший и погубивший
государя и сраженный рукой доблестного высокородного дона".
Но, разумеется, как показывает беспристрастный анализ, к смерти Рэбы
Румата Эсторский отношения не имеет. Один человек, пусть даже обладающий
какими-то необыкновенными фехтовальными способностями, просто не мог бы
совершить приписываемые ему убийства. Тем более, что все знавшие нашего
героя подчеркивали его, прямо скажем, удивительную для того времени
неприязнь к кровопролитию. Не говоря уже о том, что в разных концах не
такого уж маленького города, по воспоминаниям "очевидцев", Румату видели в
шести местах одновременно.
И уж тем более не стал бы благородный дон, как бы он ни ненавидел
своего врага, разделывать уже мертвое тело на двадцать четыре части, да еще
при этом оскопив противника, а под конец - зашвырнув отрубленную голову в
солдатский нужник.
Скорее, убийц дона Рэбы (а возможно, и самого Руматы) следует поискать
среди боевиков Святого Ордена или недобитых остатков "серых рот".
Кстати, пришло время коснуться самого, пожалуй, неоднозначного эпизода
в судьбе этого человека - его взаимоотношений с доном Рэбой.
Традиция считает дона Рэбу и Румату, мягко говоря, оппонентами. Но так
ли это очевидно и неоспоримо? Во всяком случае, в достопамятном эпизоде с
Будахом, в последние дни правления выродившейся династии потомков Тоца
Победоносца, связка этих двух людей просматривается достаточно явственно.