"Николай Семенович Лесков. Модный враг церкви" - читать интересную книгу автора

- Это не может быть заботою высшего правосудия, и потом здесь слово
всегда употребляется условно и само за себя не отвечает.
- Это как?
- Если Дарье Соколовой теперь тридцать пять лет, то никакой земной суд,
не желая себя компрометировать, не может ее осудить на более, как на сорок
пять лет работы.
- Кто же это стеснил земное правосудие таким ограничением?
- Вечный Отец, который положил человеку жить "семьдесят лет, а еще же в
силах восемьдесят лет, а что более того, то труд и болезнь". Когда ей
исполнится восемьдесят лет, земное правосудие должно будет освободить ее,
потому что жизнь ее обратится в "болезнь".
- Да; но идея... идея правосудия...
- Оставьте ее в покое. Предположите себе невозможное или, если вы
верите во всемогущество Сотворившего небо и землю, то даже и возможное.
Предположите, что смерть получает на время запрещение "резать Божию ниву" на
земле, и все мы, ныне живущие, живем и живем, и счет летам своим позабыли, а
все живем.
- Ну, и что же?
- А зауряд со всеми нами живет в каторге осужденная оставаться там
навсегда и Дарья Соколова, и силы ее крепки, и лета ее не скудеют. Прошло,
положим, двести лет, и вас спросят: не довольно ли с Дарьи Соколовой? Не
отмучилась ли она вдоволь в двести лет за убийство Ашмаренкова? Что вы
скажете?..
- Гм... да... ну...
- Позвольте: я вижу, что отпустил невеликую порцию этой Дарье, и это
вас затрудняет. Ну, я предложу вам тот же вопрос, когда вы уже прожили век
Мафусаила, и Дарья Соколова пробилась в каторге девятьсот шестьдесят девять
лет: прикажете ли еще держать ее или скажете: "довольно"? Подвергните вопрос
этот обсуждению правдивейшего судилища, и оно, конечно, придет в ужас, как
так долго могло длиться наказание за преступление, о котором уже исчезло
самое слабейшее воспоминание десять сот лет назад. Будете ли вы, требующий
вечной кары Дарье Соколовой, против этого последнего суда?
- Конечно, нет!
- И мы с вами снова согласны! Но тогда только вот затруднение: как же
вы хотите, чтобы Дарья мучилась веки веков, без всякого их исчисления, и
признаете это справедливым?
- Разве я это сказал?
- Хуже, - вы сказали, что есть кто-то достойный вечного ада и что,
следовательно, есть тот, кто устроил этот вечный ад...
Хорошо поставленный человек долго вертел свою золотую табакерку,
минутами улыбался и ушел, тепло и дружески пожав руки компании.


* * *

Недавно прошедшею зимою этот хорошо поставленный человек (мы говорим
так, как бы он был) снова посетил спиритский кружок, но уже не один, а в
сопровождении молодого человека, члена одного мусульманского посольства.
- Вот, - сказал он хозяину дома, известному спириту, - вот этот молодой
человек, с которым мне часто доводилось на даче беседовать о вашем учении,