"Николай Семенович Лесков. Специалисты по женской части" - читать интересную книгу автора

никогда серьезными женщинами и, благодаря здравому смыслу русского народа,
оберегающего святыню семьи, не оскудела от них и ныне. Женщины,
вдохновлявшие наших лучших поэтов, внушали им не романтических Лолот и не
придурковатых героинь позднейших писателей, вроде гг. Авенариуса или
Слепцова, женщины которых все жмутся к естеству да к червивому
философствованию. Нет! - напротив! Одному из наших поэтов внушен его
вдохновением тип женщины, "с которой никто не придет зубоскалить: которая в
беде не сробеет, спасет, коня на скаку остановит, - в горящую избу войдет";
другой, бессмертный, доколе звучит русское слово, написал Татьяну - этот
светлый облик женщины, которую человек, полный огня и страстей, не склонял к
разговорам о совместном ложе, до чего так легко и так просто доходят с
нынешними философствующими резонерками, а видел блаженство в одном
постижении ее совершенств:

Внимать вам долго, понимать
Душой все ваши совершенства...

Вот чего умеет заставить искать у себя наша хорошая, наша умная
женщина! Медовые речи страсти не доводят ее до способности пасть или до
неспособности остановить потоки неуместных слов. Она не страдает
ненаходчивостью, потому что она знает, что она делает, и отвечает:

Что колкость вашей брани,
Холодный, строгий разговор,
Когда б в моей лишь было власти,
Я предпочла б преступной страсти.

И их ли, этих ли женщин сильны растлить Жуковские и Слепцовы, и их ли
могут поучить Соловьевы!
Как американцы, удрученные междоусобною войною, посылали "проклятие
гусю, давшему перо, которым Линкольн подписал освобождение негров", так и мы
можем только послать наше проклятие перьям, которые царапали статьи в защиту
от Слепцовых и Жуковских. Эти оправдательные статьи оскорбляют наших женщин
более, чем те статьи и повести, где наша типическая женщина рисуется с
посетительниц игорных клубов и содержанок, одним словом, с той женщины,
которая слушает все, рвется всюду, готова попробовать всего и в отличие от
стыдливой мимозы получила себе название "стервозы".
Нам ли падать духом оттого, что мы видим горсть женщин, готовых "на
содержание", когда перед нами хоть бы только те два могучие типа, которые мы
взяли у наших поэтов, - два типа: один твердый, как выносящая все непогоды
бронза, другой нежный, но крепкий, как мрамор, от которого светлые рефлексы
падают одинаково на мураву и на мусор, не отнимая свежести у муравы и не
пачкаясь низменной перстью, ибо вся эта персть ниже лучезарного света души,
произнесшей: я буду верна тому, в чем я поставлена.

X

Не одною только необразованностью, но великими семейными несчастиями и
всеугнетающею сухостью сердец да долгим дурным сообществом можем мы
объяснить себе ту непомерную наглость, с которою литературные люди