"Д.Лессинг. Лето перед закатом" - читать интересную книгу автора

героини, - были уложены крупными, мягкими волнами вокруг лица, где она
милостиво оставила несколько веснушек - на горбинке носа и на скулах. Муж
всегда говорил, что веснушки красят ее. Волосы были с рыжеватым отливом, не
слишком бросавшимся, однако, в глаза. Это была здоровая, миловидная, готовая
во всем пойти навстречу женщина.
Заслонившись рукой от солнца и выждав мгновенье, она позвала:
- Майкл! Майкл! Кофе!
За стеклом, в котором отражалось яркое солнце, появилось расплывчатое
пятно - лицо мужа, и он крикнул в ответ:
- Идем!
Женщина вернулась к столу, осторожно ступая, чтобы не запачкать травой
туфли. Будь ее воля, она бы предпочла пробежаться босиком, скинув чулки и
туфли, распустив волосы, в свободном балахоне типа гавайского му-му, в сари
или в саронге - в чем-нибудь этаком.
Она не позволяла себе никаких экстравагантностей ни в одежде, ни в
прическе, ибо давно, когда дети были еще подростками, видела, как их
шокировало, если она давала волю фантазии. Мэри Финчли, соседка, живущая в
доме напротив, одевалась как бог на душу положит, не считаясь ни с мужем, ни
с детьми; ребята не выносили этого и не упускали случая показать матери свое
к этому отношение.
И хотя Кейт была согласна с Мэри, когда та говорила: "А с какой стати
потакать их капризам, подлаживаться под их вкус? Дети не должны быть
тиранами", сама Кейт всегда старалась приспособиться к своим детям. Она
считала, что в подобной ситуации ее дети будут вести себя не лучше, чем дети
Мэри.
Кейт расположилась в тени дерева, выставив на солнце только ноги,
словно в чулках они могли загореть. Она рассматривала свой большой дом -
прямоугольный, окруженный обширным садом. Как будто прощалась со всем этим -
такое настроение было навеяно состоявшимся недавно у нее с мужем разговором
о том, что дети скоро станут совсем взрослыми и пора подумать, не сменить ли
этот громоздкий дом на что-нибудь поменьше. Может быть, купить квартиру в
городе? Или приобрести на паях с друзьями - с Финчли, например, - домик,
где-нибудь подальше от городского шума, и навсегда поселиться в провинции.
Кейт частенько думала об этом, но всегда как о далеком будущем.
Пока же стоял май - английское лето, непостоянное и зыбкое, преддверие
осени, - а с его приходом начинались перебои в жизни семьи, этого небольшого
организма, который размеренно и четко работал в южной части Лондона, точнее,
в Блэкхите. Здесь ежегодно происходили взрывы - тем более сильные, чем
взрослее становились дети, и организм выбрасывал вовне частицы себя, с
каждым разом рассеивая их все шире и дальше по планете. Организм ежегодно
как бы делал выдох поздней весной и вдох в сентябре.
В прошлом году в июле Майкл, довольно видный невролог, поехал на
очередную конференцию, проходившую в Америке; воспользовавшись случаем, он
остался на три месяца поработать в бостонской клинике и возвратился только в
октябре. Кейт тоже поехала с мужем на конференцию, но вскоре ей пришлось
вернуться домой по семейным обстоятельствам, правда, в сентябре она
вырвалась к нему еще раз - поездки ее туда и обратно зависели, естественно,
от передвижения по белу свету их отпрысков. А это беспокойное племя
курсировало между домом и самыми отдаленными уголками Европы на протяжении
всего лета.