"Дорис Лессинг. Муравейник" - читать интересную книгу автора

массу. Потом он начал лепить. На этот раз антилопа должна была получиться
только наполовину меньше, чем та - настоящая.
Пока руки мальчика разминали глину, мысли его беспокойно и неотступно
вертелись вокруг все тех же мучив- [18]
ших его вопросов: "Почему? Почему? Почему?" - и наконец: "Уж если
наполовину черный, а вернее, наполовину белый и наполовину темно-коричневый,
то кто его отец?" Казалось, ответ уже вертелся на языке у мальчика, но он
так и не осмелился признаться себе, что знает, в чем тут дело, и все же,
посматривая на ту сторону, где помахивал своей внушительной палкой мистер
Макинтош, он не мог отделаться от мысли: "Ведь белых-то на этом прииске
только двое!"
Антилопа была готова. Теперь, чтобы шкурка у нее заблестела, как у
живой, мальчик окунул пальцы в ржавую воду и осторожно провел ими по мягкой
глине, но она тут же высохла и потускнела. Стоя на коленях рядом с
антилопой, Томми представил себе, как она потрескается от солнца и
рассыплется, и ему стало очень горько. Он опустил голову, ему хотелось
плакать. Он уже заморгал было глазами, но услышал позади тихий свист и
обернулся: стоя на коленях, из-за раздвинутых листьев выглянул Дирк.
- Ну что с антилопой, жива? - спросил он.
- Подохла, - буркнул Томми и так пнул ногой глиняную фигурку, что она
разлетелась на куски.
- Не надо, она хорошая! - вскрикнул Дирк и бросился подбирать обломки,
пытаясь сложить их вместе.
- Не стоит, все равно она растрескается от солнца, - сказал Томми и
заплакал, хотя ему и было очень стыдно реветь перед Дирком. - Умерла, умерла
антилопа, умерла, - повторял он в слезах.
- Так я достану тебе другую, - удивленно глядя на Томми, утешил его
Дирк. - Мать той я убил камнем. Это же очень просто.
Как и Томми, Дирку исполнилось семь лет. И он был такой же рослый и
сильный. Но глаза у него были черные, навыкате, и он имел привычку поджимать
губы - тонкие и длинные, а не толстые и пухлые, как у негров. Черные мягкие
волосы неровными прядями падали ему на плечи, а кожа у него была гладкой и
отливала бронзой.
Томми перестал плакать и посмотрел на Дирка.
- Это жестоко - убить камнем мать-антилопу, - сказал он.
Дирк удивленно рассмеялся, обнажив свои крупные белые зубы. Наблюдая,
как он смеется, Томми подумал: "Теперь-то я знаю, кто его отец". [19]
Мальчик посмотрел в сторону, где в двухстах ярдах среди низких кустов
проскурняка и молочая, залитый солнцем, стоял его дом. Он перевел взгляд на
дом мистера Макинтоша, стоявший немного далее, потом взглянул на Дирка. Он
гневно вскочил, не понимая, откуда у него такая злость; Томми знал, что
больше терпеть не станет, и тогда пришло решение. Он подумал и сказал:
- Нас могут увидеть.
Мальчики встали, но, поднимаясь, Дирк заметил маленькую глиняную
фигурку у кустика и подобрал ее.
- Так это ведь я, - тут же сказал он. И правда, хотя она и была сделана
неуклюже, фигурка очень походила на Дирка, который весь так и засиял от
радости.
- Можно мне взять ее? - попросил он, и Томми такой же гордый и
довольный, как Дирк, утвердительно кивнул.