"Дорис Лессинг. Муравейник" - читать интересную книгу автора

его на автомобиле вместе с родителями, спрашивал: "Ну как там в школе,
сынок?" [21]
"Неплохо, мистер Макинтош", - отвечал Томми, и Макинтош продолжал: "Мы
выведем тебя в люди, мальчик".
Когда он так говорил, щеки матери вспыхивали от гордости ярким
румянцем, и она поглядывала на мужа, который растерянно улыбался.
Однако, когда, обняв Томми за плечи, мистер Макинтош продолжал: "Вот он
какой, мой мальчик, мой сынок", - Томми стоял как каменный и молчал.
Миссис Кларк не раз взволнованно убеждала сына: "Он обожает тебя,
Томми, и с ним ты не пропадешь". А однажды она сказала:
- Да это и понятно - своих-то детей у него нет.
Мальчик сердито нахмурился, а она, покраснев, заметила:
- Есть вещи, которых ты еще не понимаешь, Томми. Когда-нибудь ты
пожалеешь, если не воспользуешься таким случаем.
Но Томми нетерпеливо отвернулся. И все же разобраться в этом было
нелегко: карманные деньги, посылки с печеньем и конфетами от мистера
Макинтоша, большой роскошный автомобиль - все это было похоже на то, что он,
Томми, сын богача. Но в душе он чувствовал, что его дурачат. Ему все время
казалось, будто он участвует в каком-то заговоре, о котором никто и никогда
не упоминал. В заговоре молчания. И в этом-то окружавшем его молчании
медленно, трудно и неотвратимо созревало его сознание.
В школе все было просто - там был иной мир. Томми учил уроки, играл с
товарищами и не задумывался о Дирке. Вернее, он думал о нем так, как и
полагалось думать в этом мире. Дирк - мальчик смешанной крови,
невежественный, из поселения для кафров, - да, Томми стыдился, что играет с
Дирком во время каникул, и он никому не говорил об этом. Даже в поезде, по
пути домой, Томми думал о нем все так же. Однако, чем ближе подъезжал он к
дому, тем сильнее брало его сомнение, мрачнее становились мысли. Вечером он
рассказывал о школе, о том, что он, Томми, первый ученик в классе, что
дружит он с таким-то и таким-то мальчиком и бывает в лучших домах города. Но
уже утром он стоял на веранде, смотрел на котлован, на поселок напротив, а
наблюдавшая за ним мать улыбалась беспокойной, просящей улыбкой. Потом он
спускался с крыльца, шел в кусты, к муравейнику, и [22]
там встречался с поджидавшим его Дирком. Так повелось всегда, когда он
приезжал на каникулы. Сначала ни один из мальчиков не заговаривал о том, что
их разобщало. Но после того, как Томми проучился год, перед очередным его
отъездом Дирк не выдержал:
- Ты все учишься, а мне вот негде.
- Я привезу тебе книги и буду тебя учить, - торопливо, словно стыдясь,
предложил Томми, и Дирк поглядел на него сурово и осуждающе. Язвительно
рассмеявшись, он сказал:
- Ты только говоришь так, белый мальчик.
Ответ, конечно, был резок, но ведь то, что предложил
ему Томми, смахивало на вырванную из горла милость и тоже было
неприятно.
Скрытые тонкой кружевной занавесью папоротника, мальчики сидели на
муравейнике, поглядывая на высившийся в мутном, желтом, дымном небе
скалистый пик. Какое-то отвратнейшее чувство досады терзало Томми, и он
стыдился его. А у Дирка вид был вызывающий и в то же время какой-то
сконфуженный. Так они и сидели, слегка отодвинувшись, ненавидя друг друга,