"Кэти Летте. Чертовски сексуален " - читать интересную книгу автора

горечью добавил он.
- Откуда... откуда тебе это известно? - Шелли снова обрела дар речи. -
Ты ведь написал в анкете, что никогда не был женат.
- Что? - Кит почему-то не осмеливался смотреть ей в глаза. На его лице,
подобно гонимому ветром облаку, промелькнуло странное выражение, будто ему
вспомнилось что-то неприятное.
У Шелли появилось чувство, будто она невзначай только что потянула за
предохранительную чеку гранаты и вот-вот громыхнет взрыв.
- Если ты так негативно относишься к браку, зачем было принимать
участие в конкурсе? - выпалила она, совершенно сбитая с толку.
- Я американец, - нашелся с ответом Кит. - Импульсивное поведение для
нас норма!
Он рассмеялся, но в смехе этом уже не чувствовалось прежнего задора.
Лицо его сделалось задумчивым.
У Шелли возникло подозрение, что этому парню уже столько раз давали под
зад коленкой, что он давно заслужил дополнительные очки. Ей с грустью
вспомнились два других финалиста, которых она видела на свадебном приеме.
Взять хотя бы того милого и рассудительного программиста из Ипсвича. Он хотя
и изъяснялся в основном на чудовищном компьютерном жаргоне, зато был горячим
сторонником вторичной переработки бумаги и пластика. А нотариус из
Милтон-Кейнс? Такой, как он, вряд ли станет кричать на весь мир, что он
большой любитель совершать дерзкие вылазки в любовный каньон.
- А ты почему? - Кит стянул с себя рубашку, обнажив мощную грудь, и с
вызовом посмотрел на Шелли. - Я имею в виду, каким ветром тебя занесло на
этот конкурс? - В его голосе прозвучала усталость, чего Шелли прежде не
замечала.
- Я же объяснила. Заявку от моего имени отправили ученики. Вот я и
влипла.
- Ученики? - переспросил Кит, буравя ее взглядом. - Ты говорила мне,
что это были твои друзья. Первый раз слышу от тебя о каких-то учениках.
- Я веду у них уроки музыки. Преподаю игру на гитаре в одной из
лондонских школ. Игру на рок-гитаре, если ты в состоянии в это поверить. -
Но в твоей анкете сказано, что ты исполняешь классику.
- Я тут ни при чем. Ученички постарались. И я действительно исполняю
классику, вернее исполняла, потому что теперь я не выступаю на сцене. -
Шелли плотно сжала губы, словно только что накрасила их губной помадой.
- Погоди, то есть ты вообще больше не выступаешь? - Господи, подумала
Шелли, не самый простой вопрос.
Интересно, в какой именно момент ей изменило самообладание? Наверное,
вскоре после того, как ее мать стала жертвой обезумевших раковых клеток.
Шелли тогда словно окаменела прямо во время исполнения прелюдии Баха к
Четвертой сюите для лютни. Ей казалось, боль от воспоминаний о пережитом в
ту минуту унижении с годами притупилась, но вот теперь ее снова обдало
горячей волной стыда. И в которой раз она ощутила внутри себе тугой узел
ужаса. Тишина, возникшая тогда под сводами "Вигмор-Холла", показалась ей еще
более оглушительной, нежели трубный рев крови в ее жилах. После того момента
Шелли, виртуоз, лауреат нескольких премий, чьи пальцы творили с гитарными
струнами настоящие чудеса, зарыла в землю свой талант и начала жизнь
странствующего преподавателя, обучая технике "тяжелого металла" прыщавых
подростков из школьных ансамблей с весьма выразительными названиями вроде