"Виктор Левашов. Рука Москвы" - читать интересную книгу автора

киношного или театрального творца на таящийся под его
внешностью простецкого русского парня из крестьянской семьи
глубокий драматический талант. На жизнь же зарабатывал совсем
другими талантами, среди которых не последними
было умение палить из "акаэма" на бегу по пересеченной
местности и вести из пистолета стрельбу "по-израильски" - не
целясь, по интуиции. При этом он даже иногда попадал куда надо.
Имя этого молодого человека было Семен Злотников, а дружеское прозвище,
которое давно уже стало его оперативным псевдонимом, было Артист.

Второго молодого человека, стоявшего перед дубовой сводчатой дверью
служебного помещения муниципального кладбища города Аугсбурга, высокого
худого блондина, звали Томас Ребане, а прозвище, закрепившееся за ним еще со
школьных лет, было Фитиль. Он был бесконечно далек от мыслей
о театральной сцене, но по прихоти очень нелюбимой им музы
истории Клио он-то как раз и оказался в положении принца
датского Гамлета в той части истории, где того неотступно
преследует тень отца.
Томаса преследовала тень не отца, а деда - национального
героя Эстонии, штандартенфюрера СС Альфонса Ребане. Все
попытки Томаса отмотаться от навязанной ему роли ни к чему не
привели, в конце концов он смирился с ней и даже начал находить
в своем положении приятные стороны. Но тут неожиданно
выяснилось, что само существование его названного деда крайне
сомнительно, потому что в его гробу на муниципальном кладбище
города Аугсбурга не было ничего, кроме кучки земли, камней и
горстки конских костей. А если человек после своей смерти не
лежит, как это ему положено, в своем гробу, то возникает
закономерный вопрос, а существовал ли он вообще.
От этого открытия Томас Ребане впал в состояние некоторого офонарения,
не зная, как на это реагировать: то ли радоваться, что вся эта история,
таящая в себе какую-то опасность, оказалась мифом, то ли огорчаться этому.
Конец мифа означал для него конец безбедной жизни с шикарными
многокомнатными апартаментами в таллинской гостинице "Виру", с белым
"линкольном", с пресс-секретарем, загадочной
блондинкой по имени Рита Лоо, и с популярностью среди
определенной части эстонского общества, особенно среди юных
скинхедок, таких милашек.
Да, это и ждало его впереди: возвращение из сказки
(красивой, хоть и несколько жутковатой, как и все сказки) в унылую
реальность, которую целый год нельзя будет скрасить даже
хорошей выпивкой. Потому что из-за минутной душевной
слабости он позволил вколоть себе дозу какого-то современного
антабуса, а совершивший это злодейство молодой солидный
нарколог доктор Гамберг (который на самом деле был не
наркологом, а военным хирургом, бывшим капитаном
медицинской службы Иваном Перегудовым по прозвищу Док)
строго предупредил, что препарат раскодированию не поддается и
даже корвалол или валокордин могут нанести сокрушительные
разрушения организму. А про сто граммов и говорить