"Виктор Левашов. Чмо (Послесловие к приговору в 2-х действиях) " - читать интересную книгу автора

Дискотека разгорается с новой силой. Появляется НОВАЦКИЙ. Он в кепке,
в
светлом плаще. Молча смотрит на танцующих. Обычная дискотека. Но если
ты
пять месяцев просидел в лагере и только вчера вернулся домой, это
зрелище не
кажется обычным. Его заметили, замахали руками: "К нам, Серега!" Он
снял
кепку, скрывавшую короткую тюремную стрижку, сбросил плащ, обнаружив
казенную куртку и брюки хэбэ, полученные в лагерной каптерке перед
освобождением, и включился в танец. С прежним азартом. Но что-то уже
было не
прежним. Только ли одежда? А если бы он был одет, как все, разве не
ощутил
бы холодка отчуждения вокруг себя, разве не оказался бы очень скоро в
полном
одиночестве, как оказался теперь? Один, посреди пустоты. И оттого
обычные па
современного танца, исполняемые одиноким человеком в тюремной одежде,
выглядели странно, почти зловеще.

Музыка смолкла.

НОВАЦКИЙ. В чем дело? Почему мы не веселимся?.. Неужели вы мне не
рады?.. Это смущает? (Показывает на робу.) Могу снять. Но вы же все
равно не
забудете, где я провел последние пять месяцев и как я туда попал!..
Что
произошло, люди? Мы же, действительно, хотели как лучше! Мы,
действительно,
хотели создать разумный и справедливый порядок жизни - вместо бардака,
где
нами командовала разная пьянь!

Появляются ХАЛЯВИН и СТАРШИНОВ.

ХАЛЯВИН. Ты про кого это говоришь, Новацкий?
НОВАЦКИЙ. Про вас, Игорь Иванович.
СТАРШИНОВ. И про меня?
НОВАЦКИЙ. Вы-то, Семен Семенович, пьянь безобидная. А Лобзик - это
вас,
Игорь Иванович, мы любовно называли Лобзик - вы пьянь агрессивная.
Мнящая о
себе. Господи, да какой же идиот решил, что вы хоть кого-то чему-то
можете
научить! Хоть бы раз вы увидели, как утром выходите из дома: глаза
белые,
руки ходуном, а дых такой, что комары на лету дохнут! И он давал нам
указания, читал нам мораль!
ХАЛЯВИН (Старшинову). У вас не появляется иногда ощущения, что они нас