"Виктор Левашов. Рассказы и публицистика-2" - читать интересную книгу автора

веки гении", "стали слышны наши голоса".
Послушаем?
В сетевом литературно-философском журнале "Топос" печатается "Лауреат"
драматурга Наума Брода. Это не совсем мемуары, но сочинение, к этому жанру
тяготеющее. Герой-рассказчик Наум Брод готовится к своему 65-летию и
повествует о своих близких, знакомых, но главное - о себе. В советские
времена я плотно занимался театром, даже выпускал газету, информационный
бюллетень "Театральный курьер России", но о драматурге Науме Броде никогда
не слышал. То, что я не слышал, это бы ладно. Но о нем, как явствует из
текста, не слышал почти никто, и уязвленность своей безвестностью составляет
главный нерв повествования. Оно как бы ироничное, но ирония не очень-то
убеждает:
"С чего-то я давно вбил себе в голову, что мои успехи должны вызывать
ликование у моих друзей и знакомых. Это, считал я, должно придавать
значимости им самим. Борис, кстати, говорил мне, что хвастал своим соседям
по поселку, какая фигура приезжает к ним из Москвы. Поэтому в первые встречи
я продолжал играть роль успешного драматурга. Вообще-то приятное
состояние..."
Чтение "Лауреата" даже доставляет удовольствие - примерно такое же, как
расчесывание лишая: и сладостно, и противно. Чего греха таить, все мы
достойны большего. Но об этом стараемся помалкивать. Наум Брод не скрывает
влюбленности в себя. До чего умилительно внимателен он ко всем мелочам своей
замечательной жизни. Даже как в туалет ходит и какие при этом испытывает
ощущения - и того не пропустит. Мне вспомнились мемуары Анны Григорьевны
Достоевской. Такие же подробные. Как ее муж пил кофе, покачивая ногой. Как в
туалет ходил - об этом, правда, нет. А в остальном - один к одному. Разница
в том, что Анна Григорьевна пишет о муже, а муж у нее Достоевский. Наум же
Брод пишет о себе, а он не Достоевский. Но жизнь его все равно
замечательная. Чем? Ничем. Этим и замечательная.
Когда-то давно я прочитал (кажется, в "Этой странной жизни" Гранина),
что если каждый день писать всего по одной странице, то через год получится
365 страниц - 15 листов. Неслабо? А если не по одной, а по две? Или даже по
три? Это меня воодушевило. Каждый вечер я усаживал себя за машинку и не
вставал, пока не отбарабаню три страницы. О чем? Обо всем, от погоды и
политики до мелких домашних дел. Через год передо мной лежала увесистая
папка в тысячу страниц. На папке стояло: 1978 год. Не без волнения начал
читать все с начала. И чем дальше читал, тем в большее уныние приходил.
Господи, на что потрачен целый год жизни?! На сущую чепуху, на мелкие дела,
занимавшие массу времени и не приводившие ни к чему, на пустопорожние
разговоры о политике, которая никакой политикой не была, а была словоблудием
с обратным знаком (по отношению к словоблудию официозному).
Вам кажется, что вы жили по-другому? Это вам только кажется.
Больше я эту папку не открывал. И вспомнил о ней, когда читал
объемистую книгу воспоминаний Бориса Леонова, выпущенную издательством
"Олимп" тиражом в тысячу экземпляров. Начинается она кокетливо:
"За окном темная ночь. Мои все спят. Передо мной белый лист бумаги. И
мучает меня одна мысль: как же все-таки начать книжку о себе? Таком, в
котором живет все, что прожито, изведано, пройдено за годы пути земного
бытия.
Как же? С чего?