"Александр Левченко. Машина для убийства" - читать интересную книгу автора

сидит возле меня, на соседнем сидении. Он превращается в какую-то
абстрактную фигуру, в объект, лишенный сознания, ощущений, эмоций, всех
положительных и отрицательных человеческих черт, и я размышляю над тем, как
этот объект уничтожить. Уже вечером, дома, я пробую зафиксировать на бумаге
результаты напряженного умственного труда, долго смотрю на написанное,
потом рву его, сжигаю на блюдце и окончательно уничтожаю следы в унитазе.
Ночью долго не могу заснуть, но зато сплю крепко, без сновидений и
пробуждений, и проклятый Голос, к счастью, не беспокоит меня.
Господи, какой же это тяжелый труд - планирование убийства! Ясное
дело, невозможно было бы с ним справиться, если бы я не накопил каких-то
предварительных заготовок, но и так слишком ограниченное время оказалось
одним из злейший и коварнейших врагов. Сколько раз я обливался холодным
потом, обнаружив в своих планах неучтенную деталь, которая могла бы легко
провалить операцию или сразу же разоблачить меня. Правда, я довольно быстро
находил ответы на все вопросы, которые возникали при этом, и иногда даже
поддавался эйфории от осознания собственной гениальности, но потом все
начиналось сначала. Будь я нормальным человеком, то отказался бы от
задуманного уже из-за одного только страха чего-то не учесть. Но я, к
сожалению, не нормальный человек. Больше того, сейчас мне кажется, что я -
вообще не человек. Я - машина, машина для убийства. И поэтому не могу
отступить.
Постоянная напряженная работа мысли, конечно, совсем не означает, что
я все время сижу за столом, обхватив голову руками, или лежу на диване,
направив взгляд в одну точку. В субботу утром я объезжаю несколько
кинотеатров и приобретаю в них билеты на завтрашние сеансы. Фильм, который
сможет послужить мне прикрытием, просмотрю позже. Потом покупаю в киоске
пачку "Кэмела", в машине её раскрываю, высыпаю все сигареты в бумажный
пакетик и при первом же случае выбрасываю этот мусор. Затем, соблюдая
необходимые предосторожности, наведываюсь к одному знакомому, который,
существенно облегчив содержимое моего кошелька, компенсирует мне потерю
сигарет тремя другими. Две из них я кладу в коробку "Кэмела", очищенную
таким варварским способом, а последнюю - в ту, которую всегда ношу с собою.
И в завершение звоню по телефону одной своей подруге и договариваюсь о
встрече на воскресенье после обеда.
На дворе уже темнеет, когда я подъезжаю к дому, где живет Василий.
Дверь открывает его мать, и это неприятно поражает меня: я почему-то
считал, что он также живет один. Но делать нечего. Выходит Василий, мы идем
в его комнату и начинаем обсуждать завтрашнюю охоту. Я делюсь с коллегой
опытом своих общих с Богданом вылазок на природу, акцентирую внимание на
некоторых важных деталях, объясняю, в чем будут состоять его обязанности.
Потом мы осматриваем его снаряжение, и здесь я осуществляю первую часть
своего сегодняшнего плана: незаметно запихиваю пачку с двумя спецсигаретами
в карман его куртки. Дальше выходим на балкон перекурить, и судьба
улыбается мне: Василий кладет свой настоящий "Кэмел" на поручни, и одного
показательно-неуклюжего жеста достаточно, чтобы пачка вместе из зажигалкой
полетела вниз. Даже не приходится отсылать его на кухню за водой для себя.
- Вот скотина! - восклицает мой приятель, следя за полетом пачки. - А
у меня больше нет!
Его слова - будто бальзам на душу.
- Извини, Василий, я не нарочно, - вяло оправдываюсь перед ним, -