"Ахто Леви. Записки серого волка " - читать интересную книгу автора

внимания. Но, когда стали ложиться спать, два маленьких солдата принесли
большой деревянный ушат вареной картошки в мундире и сказали, что это
"абендэссен". Мы дружно, словно поросята, зачавкали. Затем разместились на
полу и уснули крепким солдатским сном. Утром нас повели в баню, потом в
столовую, где выдали ложки и котелки. Столовая - большой блок с вывеской:
"Столовая No 6". За столовой - склад, где после завтрака нам начали
выдавать мундиры. Полетели наши гражданские тряпки, и нате вам брюки,
френчи, фуражки, сапоги... Здесь обнаружилось, что для моей персоны мундира
нет. Мундиры вообще были, но в каждый из них можно было вместить двух таких,
как я. Пришлось смириться - меньшего не нашли. Сапоги тоже достались
огромные, зато такие крепкие, что, думаю, они дождутся того времени, когда
будут впору. Засучив штаны, я обулся, затем стал размышлять, что делать, с
рукавами, и в это время завыла сирена.
Вой сирены - явление обычное, было бы удивительно, если бы хоть один
день прошел без него. Нас погнали к воротам, через них совершенно спокойно
выходил, колонна за колонной, весь лагерь. Зрелище мы представляли,
вероятно, комичное - ремней получить не успели, и встретили нас взрывом
безудержного смеха. Дальше нас погнали в поле, причем неизвестно зачем то и
дело заставляли ложиться где попало, вскакивать, бежать и снова ложиться. И
так без конца. Самолеты гудели в невидимой высоте, и до нас им не было
никакого дела. А нас все гоняли и гоняли... Очевидно, это делалось для того,
чтобы запачкать наши новенькие мундиры. Не понимая команды на немецком
языке, я вел себя настоящим ослом: когда приказывали ложиться - бежал, и,
наоборот, когда нужно было бежать - падал. За это на мою голову посыпались
проклятия, но я их, к счастью, не понимал тоже. И еще пинки в казенную
часть, которые я, к сожалению, ощущал. Но еще большие мучения ждали нас в
лагере, когда после тревоги и чистки мундиров мы построи-лись на проверку.
Мы очень спешили и, конечно, плохо почистили мундиры. И снова нас гоняли,
теперь вокруг блоков, заставляя бегать и падать. А потом опять чистили
мундиры, а потом опять бегали и падали, и так бесконечно. Когда наконец
вечером я добрался до постели, моей последней мыслью было: чертовски нелегко
быть военным.
Тяжелая служба. Ну а как же иначе! Разве может солдатская служба быть
легкой? С этим надо мириться. Только вот с харчами плоховато, и мы крадем
потихоньку, где что можем. Занятия пока несложные: маршируем, бегаем,
падаем. С Велло меня разлучили. Его, как старшего, определили в другую
группу, а я попал к маленьким. Тоже мне определили... В моей группе сорок
человек - все эстонцы. Вообще здесь всех распределяют по национальностям, а
сколько их тут - не берусь сказать. Есть киргизы и монголы, узбеки и
татары, латыши, литовцы и еще много ребят, о которых я не знаю, кто они.
Но что интересно - есть русские. Говорят, их угнали из России, а
потом, чтобы не умереть с голоду, они согласились поступить в люфтваффе.
Неужели они будут воевать против своих?! Есть еще бельгийцы и голландцы и,
наконец, финны и эстонцы. Все мы живем недружной семьей: деремся. Драки
знатные! Когда дерутся латыши с литовцами или там кто еще, эстонцы не
вмеши-ваются. Но если кто дерется с финнами - эстонцы идут на помощь
финнам. И наоборот. Там примажутся другие национальности, и драка
превращается в кровавую бойню. Начальство в эти драки вмешивается лишь
потом, наказывая наиболее пострадавших. Рождаются драки обычно в кантине
(пивной) и кончаются в ревире (больнице), но бывает, что и в морге.