"Ахто Леви. Записки серого волка " - читать интересную книгу автора

Около полуразвалившегося блока, где хранят солому для матрацев, толпа.
Подхожу ближе, слышу смех. Оказывается, какой-то новичок залез в этот блок и
спрятался в солому. Три дня пролежал там без еды и воды. Непонятно, зачем?
Вот его вытащили - смешной, напуганный, таращит глаза, грязный, на одежде
солома. Все смеются. Говорят, он спрятался потому, что над ним в блоке
издевались из-за того, что он каждую ночь мочился в постель. Сколько бы он
там прятался, если бы не нашли? Умер бы с голоду... А он плачет, говорит,
что болен. Жалко что-то его, но нельзя быть таким плаксой, если ты солдат.

Лагерь в Эгере растащили по всем частям света. Уехал куда-то Велло.
Санитарная группа вместе с другими частями авиации прибыла в порт, носивший
в честь маршала Роммеля его имя. Поездка сюда, в телячьих вагонах, была
нудной и голодной. Воровали, что могли. Я подружился с бельгийцем, с которым
в Эгере таскал умирающих и мертвых. Он там, оказывается, не дремал и успешно
снимал часы и кольца с мертвых, а теперь все это обменивал на съедобное.
Конечно, брать у мертвых не совсем хорошо, но если разобраться - мертвому
часы ни к чему, а живому есть надо. Его зовут Ральф, ему пятнадцать лет. В
люфтваффе он вступил тоже добровольно: искал приключений.
Опять живем в лагере, окруженном колючей проволокой, только не в
блоках, а в палатках. Вокруг песок и песок, жаркий ветер днем и холода
ночью, а еще голод и жажда. Воду для мытья привозят с моря, пресную дают по
норме, она здесь очень дорогая. На обед дают две картофелины, суп из ботвы и
воды, хлеба - четыреста граммов на день. Как и в Эгере, роем окопы. Только
теперь противник наш не глина, а камень или твердая как камень земля.
Санитарная группа тоже роет - будь она проклята! Были отсюда побеги, но
беглецов привели обратно, избили и загнали в штрафную группу.

Жить становится все труднее, просто невозможно терпеть. Неизвестно
откуда нагрянула на нас какая-то эпидемия. Сначала по одному, по двое
заболели ребята, а теперь умирают, как мухи зимой. Как уберечься, никто не
знает. Что можно есть, чего нельзя - тоже не знаем. Понос. Люди чернеют,
потом лежат, лежат и умирают. Несмотря на заразу, всех, кто стоит на ногах,
выгоняют рыть окопы. Санитарная группа теперь роет могилы. Недавно я закопал
своего партнера, Ралъфа. С каждым днем работы для нас становится все больше,
а нас - все меньше. Может, скоро и меня зароют. Живем, будто на чужой
планете. Писем никто не получает, книг никаких нет, и читать их, собственно,
некогда. Над нами опять летают самолеты, бомбят порт, рейд и укрепления,
которые мы строим. Мне очень хочется бежать, но я понимаю безнадежность этой
затеи.
Когда ходим рыть ямы, берем с собой котелки и кипятим в них морскую
воду, кладем в нее неизвестную мне очень душистую траву. Получается
солоновато-кислая жидкость.
Из начальства в лагерь заходят лишь унтеры, выгонять нас на работу. Но
скоро им некого будет выгонять: больше половины или умерли, или умирают, да
и симулянтов наберется немало. В палатках грязь, вши, вонь, многие больные
делают под себя. За ними ухаживаем мы. Изредка бывают фельдшера, дают
бесполезную микстуру, сыплют хлорку в отхожие места. Питание стало лучше:
консервы, сыр, даже молоко консервированное. Не помогает. Наверное, бог нас
за грехи карает... Вот Ральф обкрадывал мертвых - и я его зарыл.
Ну это, конечно, несерьезно. Тогда и меня настигла бы кара: еще в