"Примо Леви. Надпись на лбу" - читать интересную книгу автора

у своего коллеги Молинари, серьезного, рассудительного человека, объявление
"Альновал - это вечно здоровые зубы", на душе у него стало приятнее.
Что касается Лауры, то она не отягощала свою жизнь подобными
переживаниями. Дома никто ее ни в чем не упрекнул. Более того, мать сама не
преминула отправиться в агентство. Но там ей отказали по причине слишком
морщинистого лба. У Лауры почти не было подруг, она уже не училась, но еще
не работала, и потому ей нетрудно было держаться подальше от знакомых. Она
регулярно заходила в магазины, многие посетители внимательно смотрели на
нее, но никто не задавал вопросов.
Свадебное путешествие они решили совершить в машине. А чтобы не
останавливаться в многолюдных кемпингах, захватили с собой палатку. По
возвращении домой они договорились как можно реже показываться на людях.
Однако спустя несколько месяцев от первоначального чувства неловкости не
осталось и следа. То ли рекламное агентство Ровати проделало хорошую работу,
то ли другие последовали его примеру, но только теперь на улицах, в
троллейбусах и автобусах все чаще попадались люди с надписями на лбу, по
большей части красивые юноши и девушки, либо же иммигранты. Соседи Энрико и
Лауры, молодые супруги Массафра, также побывали в агентстве и теперь гордо
расхаживали по улицам, призывая прохожих записываться на заочные курсы
профессионального обучения.
Вскоре обе пары подружились и стали вместе ходить в кино, а по
воскресеньям - в ресторан. Хозяин ресторанчика всегда оставлял для них
столик в правом углу зала. Как-то они заметили, что соседний стол тоже
неизменно занимают четверо "клейменых". Нужно ли добавлять, что они быстро
познакомились, стали обмениваться впечатлениями о визитах в агентства,
обсуждать условия контрактов, выяснять отношения с родными и близкими,
делиться планами на будущее.
В кино все они старались сесть справа от входа, так как заметили, что
зрители с надписями на лбу предпочитали сидеть именно в этих рядах. По
подсчетам Энрико, к ноябрю у каждого тридцатого горожанина уже была
какая-нибудь надпись на лбу, чаще всего, как и у них с Лаурой, рекламные
объявления.
Как-то в картинной галерее им довелось увидеть элегантно одетого юношу,
лоб которого украшала надпись: "Человек зверь". На виа Ларга им повстречался
мужчина с приплюснутым, как у боксера, носом. У него на лбу было написано:
"Правопорядок - залог западной цивилизации". В окошке "Феррари" они
разглядели мужчину лет тридцати, лоб которого призывал: "Голосуйте,
отказавшись голосовать!" В троллейбусе две грациозные девушки-двойняшки
открыто выражали свои спортивные симпатии: на лбу одной из них было написано
"Милан-Интер 4:0", на лбу другой - "Дзилиоли-душка, жми на педали".
Энрико и Лаура перестали чувствовать себя одинокими. Со временем они
даже начали гордиться тем, что были пионерами "фронтальной" рекламы. От
своих новых друзей они узнали, что в последнее время агентства стали снижать
плату за рекламу. Дело дошло до того, что за надпись в одну строчку (сроком
на три года) ни одно из агентств не давало свыше трехсот тысяч лир, а за
текст в тридцать слов с соответствующим фирменным клеймом предлагали жалких
шестьсот тысяч.
В конце третьего года с момента подписания контракта Лаура обнаружила,
что ждет ребенка. Эта новость ее обрадовала, несмотря на то что из-за
дороговизны их сбережения таяли как снег. Супруги отправились к Ровати и