"Юрий Абрамович Левин. Схватка (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Это в Поречье палят, - сказал старик. - Немец лютует...
Поречье... Это же та деревня, в которую немцы приволокли Емельяна в
мешке и откуда он вместе с Олесей сбежал в этот лес. А теперь там
стрельба... Неужели он тому причина?.. И Емельян рассказал старику обо всем,
что с ним случилось вчера на лугу у реки Птичь, и о том, как он очутился в
лапах у немцев, как оказался в доме Олесиной бабушки Анны и, конечно, как
Олеся помогла ему выбраться из мешка.
- Так вы же герои-храбрецы, - восхищенно произнес старик. - А я,
дурень, допрос вам чиню. Заходьте в хату, гости добрые.
Хата - лесничья избушка - встретила гостей прибранной. Пахла свежей
побелкой печка, уютом веяло от стола, накрытого чистой домотканой скатертью,
а лавки, прикрепленные к стенам избы, были выскоблены до блеска. Справа - от
стены до печки - возвышались нары, покрытые стеганым одеялом, сшитым из
разных цветных ситцевых лоскутков.
Емельяна поразила картина-портрет, занимавшая самое почетное место в
избе - угол за окном, то самое место, где обычно в иных крестьянских избах
висят иконы. На картине изображен был старик в белом картузе на голове и с
косой в руках. "Неужто хозяин?" - подумал Емельян и подошел поближе к
картине. Не может быть, это же отпечатано в типографии. Кто-кто, а Емельян,
типографский печатник, хотя и районного масштаба, знал толк в
полиграфической продукции. Старик хозяин, уловивший удивленный взгляд
служивого, произнес:
- Это Лев Николаевич на покосе. Художник Репин, слыхал небось такого,
рисовал... Сын мой купил в Минске, а я смастерил раму... Отчего, спросишь,
мил человек, поселил я Льва Николаевича в своей хатке? Отвечу. Думаешь,
потому что с Толстым бородой схож? Нет. Зачалось это от рассказов Михася,
сына моего. Привез он мне картину и давай про жизнь Толстого всякие истории
сказывать, про его писательство, про доброту, хотя и графского роду. И
подумал я: вот это человек, добродей... Ну, вот так мы и побратались. Живем
вдвоем ладом, не ссоримся... Я и книжки его читаю, благо теперь грамотный -
ликбез прошел... Я и по-русски говорить научился у него, у Толстого.
- Как это? - заинтересовался Емельян.
- Очень просто. Читаю только его русские книги. Так мне мой Михась
посоветовал. Он мне и привозит их из города.
Старик Рыгор, так звали хозяина лесной избы, усадил ранних пришельцев
за стол и угостил чем бог послал. Гости, основательно изголодавшиеся,
особенно Емельян, ели с превеликим удовольствием все, что ставил на стол
хлебосольный хозяин. А еда была действительно царская. Емельян и не
припомнит, когда и где его потчевали подобными блюдами: маслята собственного
засола, да такие малюсенькие, что вызвали восторг Олеси; соленые огурцы,
капуста; из печи чугунчик, в котором всю ночь, как сообщил дед Рыгор,
томились драники. Это блюдо Емельяну неведомо было, отродясь не слыхал он
про него. Даже его Степанида, на что мастерица вкусно готовить, и та
наверняка удивилась бы рыгоровым драникам. От них шел прямо-таки пьянящий
аромат.
- Драники - еда не ахти какая: бульбяные оладушки; но со сметаной или с
конопляным маслом - объедение, - сказал хозяин, ставя на стол глиняную
мисочку с маслом из конопли, и, будто показывая гостям, как это делается,
взял драник, сложил его лопаточкой и макнул в темно-зеленую густую жидкость.
- Справедливы ваши слова, - подтвердил Емельян, когда отведал драник с