"Клод Леви-Строс. Первобытное мышление" - читать интересную книгу автора

ученик Э. Дюрктейма). Новое название кафедры знаменовало собой признание
того, что "Структурная антропология" могла составить базу для новой
научно-учебной культурологической специальности. Первая часть названия -
"социальная" означала преемственность, методологическую связь с традициями
французской социологической школы.
В том же году на базе Коллеж де Франс была создана под руководством
Леви-Строса Лаборатория социальной антропологии, с тем чтобы предоставить
молодым специалистам возможность для исследовательской работы, и был
организован академический журнал по антропологии "L'Homme" ("Человек")
аналогично английскому "Man" и "American Antropoligist".
В числе первых сотрудников Лаборатории были ученые со значительным
опытом полевого и теоретического исследования: И. Шива, Ж. Пуйон, а затем -
П. Кластрес, супруги Ф. и М. Изард, Л. Себаг и др. На базе Лаборатории
постоянно проводилось стажирование, организовывались экспедиции к
бесписьменным народам в различные регионы мира и готовились диссертации. В
числе молодых исследователей были не только французы, но и ученые из других
стран Европы и Америки. Никогда в истории этнологии проблематика изучения
бесписьменных культур не была представлена столь широко, как в
сформировавшейся вокруг Лаборатории школе структурализма: изучение отношений
родства и регуляции браков (А. Делюз, В. Валери, Ф. Эритье), потестарных
отношений и потестарно-политической организации (М. Изард, П. Кластрес, Ж.
Пуйон), мифологии и верований (Н. Бельмон, П. Биду, Л. Себаг), шаманизма (П.
Биду, Ж. Дюверне, Л. Себаг), ритуала (Ж. Лемуен, С. Черкезоф). Мифология в
единстве с механизмами мышления носителей традиционной культуры были главным
объектом исследовательской работы самого Леви-Строса.
Принятие в члены Французской академии в 1973 г. явилось выражением
признания фундаментального вклада Леви-Строса в национальную и мировую
науку. Но это не вызвало у ученого ощущения триумфа; ведь до того уже
несколько национальных академий - Дании, Норвегии, США, а также Королевский
Антропологический институт Великобритании признали его своим членом.
Каковы бы ни были перипетии профессиональной карьеры Леви- Строса, его
интеллектуальная деятельность определялась в наибольшей степени внутренней
мотивацией, причем последняя постоянно развивалась. Леви-Строс нередко
ссылался на свои прежние работы, но никогда - ни устно, ни письменно - не
повторял прежде высказанного. Закончив книгу, он ощущал, по его же словам,
как она "превращается в чужеродное тело". "Я есть то место, где в течение
нескольких месяцев или лет вещи вырабатываются или же обретаются, а затем
они отделяются посредством некоего извержения".[5]
Одним из наиболее оригинальных аспектов в методологии Леви-С троса
является своеобразная роль, которую он отводил историческому фактору в
изучении явлений культуры. Для него характерно не противопоставление
исторической гетерохронности - синхронии, абстрагирующейся от процесса
становления, и не отрицание роли эволюции как таковой, в чем обычно обвиняли
французского ученого, уже начиная с выхода его "Структурной антропологии", а
попытка усмотреть кристаллизацию происшедших изменений в многослойности, в
логике внутренней организации, присущей явлениям культуры.
Психолого-личност-ные предпосылки такой эвристической ориентации
исследователя не являются загадкой: увлечение в детские годы геологией,
интерес в юности к моделям бессознательного как причинности - применительно
к обществу и к индивидуальной психике. Однако только антропологические