"Марк Леви. Между небом и землей" - читать интересную книгу авторатот превращается в мужчину, но до конца еще мужчиной не стал, иначе они и по
сегодняшний день оставались бы вместе. Она сочла ответ чистосердечным, но тут же поинтересовалась, почему все сорвалось. Потому что он был слишком цельным человеком. "Собственником?" - уточнила она, но он настаивал на слове "цельность". - Моя мать обучала меня с помощью историй об идеальной любви, а наличие идеалов создает серьезные затруднения. - Почему? - Ты ставишь планку слишком высоко. - Для другого? - Нет, для себя. Ей бы хотелось получить более подробные объяснения, но он воздержался из боязни показаться старомодным и смешным. Она все же предложила ему рискнуть. Зная, что никакая удача не поможет сменить тему, он согласился. - Разглядеть счастье, когда оно лежит у твоих ног, иметь смелость и решимость нагнуться, подобрать его, прижать к себе... сохранить. Это разум сердца. Просто разум, без разума сердца - всего лишь логика, и она недорого стоит. - Значит, это она тебя бросила! Артур ничего не ответил. - А ты так до конца и не исцелился. - Вовсе нет, я исцелился, хотя и не болел. - Ты не сумел любить ее? - У счастья нет владельца. Иногда нам выпадает шанс взять его в аренду, стать его квартиросъемщиком. И надо быть очень аккуратным с квартплатой, иначе мигом выставят за дверь. - Все боятся каждодневноеTM, как будто она несет в себе фатальную неизбежность, чреватую скукой, привычкой; я в эту неизбежность не верю... - А во что ты веришь? - Я верю, что каждодневность - источник взаимопонимания, даже соучастия, и, в отличие от привычек, именно она позволяет нащупать сочетание блеска и банальности, обособленности и близости. Он заговорил о несобранных плодах, которые так и были оставлены гнить на земле. "Нектар счастья, который никогда не будет выпит - из-за равнодушия и невнимания, из-за привычки, уверенности или самодовольства". - Ты пробовал? - По-настоящему никогда, всего лишь робкие попытки применить теорию на практике. Я верю, что страсть может развиваться. Для Артура не существовало ничего более завершенного, чем супружеская пара, которая проходит сквозь время, смиряясь с тем, что страсть сменяется нежностью. Но можно ли так прожить жизнь, если стремишься к абсолюту? Он не считал зазорным хранить в себе нечто детское, какую-то частицу мечты. - В конце концов мы становимся разными, но все мы изначально были детьми. А ты любила? - спросил он. - Ты знаешь много людей, которые не любили? Ты хочешь знать, люблю ли я сейчас? Нет, да и нет. - Много обид было в твоей жизни? - Для моего возраста - да, немало. - Ты не слишком разговорчива; кто это был? - Он не умер. Ему сейчас тридцать восемь лет, он киношник, красавец, |
|
|