"Карл Левитин. Инспектор по кадрам ("Знание - сила", 1984, N 4)" - читать интересную книгу автора

- Да тут недалеко, - ответил он. - И условия хорошие.
Он стоял теперь совсем рядом со мной, нас разделяла лишь тихо рычащая
Джули. Я мог рассмотреть его подробно. Обычный тип, каких тысячи, -
плотный, мускулистый, доступный и простой, а чем-то даже привлекательный.
Раз надо - заскочил, чего там, да и просит-то всего малость, пустяк в
сущности. Машинкой мне его не зашибить, а телефон у него за спиной - не
дотянуться.
Наверное, он перехватил мой взгляд, потому что, скрипнув сапогами,
повернулся налево кругом, взял телефонный аппарат, валявшийся на кушетке,
и протянул его мне, разматывая при этом провод, как телефонист в фильме о
войне. Он смотрел мне в глаза, белобрысый и нагловатый, словно говорил:
"Ну, звони, звони, - что же ты медлишь?"
- Не могли бы вы спокойно и интеллигентно изложить мне суть дела? -
сказал я, беря у него из рук аппарат и снова садясь в свое рабочее кресло.
"Почему я должен подлаживаться под его фразеологию? - подумал я. - Успею
еще".
- Интеллигентно? - сказал он, как мне показалось, с вызовом.
Сапоги на его ногах заменились какими-то немыслимо остроносыми
ботинками, волосы одновременно почернели и поседели, симметрично
сгруппировавшись вокруг двух славных залысинок. Он придвинул к себе стул,
сел, слегка развалившись и непринужденно скрестив ноги, и, еле заметно
шепелявя и ощутимо грассируя, сказал, глядя на меня сквозь сильные очки:
- Видите ли, голубчик, ситуация достаточно примитивна, хотя и в
какой-то мере маргинальна. Позвольте мне перейти ближе к телу, - кажется,
так говорил Мопассан в интерпретации Остапа Бендера.
Он очень умеренно хохотнул и, протянув руку куда-то над собой, выудил
из воздуха замшелую канцелярскую папку с тесемочками постыдного голубого
цвета.
- Вот ваше досье, - сказал он, раскрывая ее. - Вы позволите мне сделать
краткое экспозе из него?
- Полагаю, наш вопрос чисто риторический, - сказал я, невольно впадая в
его псевдоинтеллигентский тон. Куда как лучше было бы, если бы он говорил
нормальным человеческим языком.
Едва я додумал эту мысль, как незнакомец претерпел еще одну
метаморфозу, то есть, правильнее сказать, вновь изменился. Очки исчезли,
но появилась бородка. Галстук пропал, но зато и шепелявость, грассирование
и прочая чушь куда-то делись.
- Дело в том, - сказал он проникновенно, - что у нас кадровой политике
в последнее время стали придавать совершенно особое значение. Изменился,
знаете ли, сам подход, принципы подбора. Если раньше мы ориентировались в
основном на анкетные данные, то теперь...
Он сделал паузу, давая мне возможность догадаться, какого продолжения
требует его незаконченная фраза, и тем самым принять участие в беседе.
- ...на деловые качества, - сорвалось у меня с языка.
- Нет, отчего же, - живо возразил он. - На результаты длительного и
всестороннего наблюдения.
- И долго же вы наблюдали за мной, прежде чем делать свое предложение?
- Я лично вел ваше дело два года, прежде чем послал телепатограмму для
получения разрешения на вербовку.
- А по телефону вы позвонить не могли? - не удержался я от того, чтобы