"Михаил Левицкий. Варяжские гнезда " - читать интересную книгу автора

своих и в мирное время, и во время военных походов.
______________
* Савромат, сын Ржешкупора, воцарился на 83 г. н. э.

Молодые царевичи возлежали в середине колена стола. Ложа их приходились
одно против другого. Их окружали прочие военачальники всех союзных
народностей. Оба князя были в греческих туниках, с пурпуровыми плащами. Оба
были еще молоды. Ржешкупору было двадцать семь лет, а Котысю минул только
двадцать третий. Станом и лицом они были очень похожи друг на друга;
темноволосые, с синими глазами и белым, даже при загаре и румянце, цветом
лица. Оба высокого роста и богатырски сложенные, достойные сыны царя
Савромата и внуки старого Ржешкупора, боевыми заслугами утвердившего за
детьми и внуками своими наследие Митридата Великого. Но воспитание и
привычки развили в обоих юношах черты, делавшие их совершенно несходными
друг с другом. Ржешкупор, воспитанный греческими философами, был эллином во
всех приемах и обычаях. Он говорил по-гречески языком Демосфена, слово его
было мягко и приветливо. Бесстрашный в бою, он любил на досуге предаться
неге и отдохнуть среди поэтов, певцов и музыкантов. Любил он послушать и
сарматских певцов и говорил на народном языке наибольшей части своих
соратников и будущих подданных легко и изящно. С римлянами он был в хороших
отношениях. Очень дорожа любовью всех своих будущих подданных, к
варварам-союзникам он относился с недоверием и пренебрежением и с готами
говорил не иначе, как через переводчика, а вождей их допускал к себе только
на самые короткие свидания, при которых держал себя если не высокомерно, то
крайне сдержанно.
Котысь, хотя так же изучал греческий язык, но с местными жителями
предпочитал говорить на варварском понтийском наречии, на котором говорил
простой народ в Пантикапее, Танаисе, Корсуне, Ольвии, Синопе и других
приморских городах. Зато по-готски и на всех сарматских наречиях он говорил
превосходно, не забывая ввернуть в свою речь излюбленные ими словечки и
обороты. Суждения свои он любил пересыпать игривыми славянскими поговорками.
О греках и римлянах он говорил, что они совершили уже все земное и что пора
явиться среди так называемых варваров новым Ромулам и Кекропсам. Время свое
любил он проводить на охоте, или в ратном стане, среди простых воинов всех
народностей, населяющих Босфорское царство. Там он знакомился с их
верованиями, нравами и обычаями, восхищался прочностью их семейных уз,
привязанностью жен и мужей друг к другу и воспитанию детей, готовящихся с
пеленок к той боевой жизни, на которую обрекла их матушка родная степь.
- Мой сын Ржешкупор, - говорил царь Савромат, - есть истинный эллин, а
Котысь - неисправимый варвар.
В вечер пира после победы, варвар был в совершенном восторге видеть
брата своего вынужденным созвать под сень своего шатра всех вождей
славянских и готских. Он собрал их вокруг себя, приказывал подавать им чаще
вина и расспрашивал о старых боевых их подвигах. Около старшего царевича
поместились Агафодор, Валерий Сульпиций, Елеазарь бень-Охозия и их ближайшие
сподвижники, и на их стороне стола разговор велся исключительно на греческом
языке. Вокруг Котыся греко-понтийская, славянская и готская речи лились
вперемежку. Каждый объяснялся как мог и коверкал слова иностранного для него
языка немилосердно; но все понимали друг друга, а главное, чувствовали, что
сделано было сегодня нечто важное, отчего зависит на многие годы судьба