"Анри Левенбрюк. Синдром Коперника" - читать интересную книгу автора

Вернувшись на середину гостиной, я подобрал там и сям кое-какие
предметы, словно хотел убедиться, что это не сон. Поднял торшер, который
мешал мне пройти, и в эту минуту краешком глаза заметил на другом конце
гостиной нечто, от чего кровь застыла у меня в жилах.
Потрясенный, я выпрямился. Нет, я не ошибся. Там, посреди стены, прямо
под картиной, сверкнул стеклянный объектив. Потайное око камеры слежения,
установленной впопыхах и даже почти не замаскированной. С вытаращенными
глазами я застыл прямо напротив объектива, не в силах пошевелиться. Потом во
внезапном приступе ярости и страха направился к этому наглому соглядатаю и
вырвал его. Вдоль картины свесился провод, и крохотная камера упала на пол.
Я не верил своим глазам. Камера! У меня дома! В моей квартире
установили камеру слежения! В моей гостиной! Должно быть, это просто
галлюцинация. Параноидальный бред. Мне необходимо взять себя в руки,
рассуждать здраво. Совершенная нелепость. Дичь какая-то.
Я закрыл глаза и снова открыл. Но камера никуда не девалась. Черная
коробочка по-прежнему валялась у моих ног.
В ярости я раздавил ее каблуком. С резким треском она развалилась на
куски. Я потянул за торчавший из нее черный шнур и проследил его
направление. Оказалось, что он связан с телефонной розеткой. Я выдернул его,
не веря своим глазам. Потом повернулся и бросился в свою комнату.
Бежать. Срочно бежать. Галлюцинация это или нет, больше здесь нельзя
оставаться ни на минуту. Не то я свихнусь окончательно!
Если это не очередное порождение моего больного мозга, тогда те, кто
установил камеру в моей квартире, вот-вот заявятся сюда. У меня не было ни
малейшего представления ни о том, что им от меня нужно, ни о том, кто они
такие. Но мне совершенно не хотелось познакомиться с ними поближе.
Надо убираться отсюда как можно скорее, захватив лишь самое
необходимое. Вернувшись в свою комнату, я вытащил из-под письменного стола
старый рюкзак, торопливо запихнул в него кое-какую одежду, а потом сунул
туда же деревянную шкатулку, в которой я со своей паранойей всегда хранил
немного наличных - чтобы хватило на несколько дней, а то и одну-две недели.
Оружие? Его у меня не было. И все-таки я прихватил большой швейцарский нож,
валявшийся у меня на столе. Задумался. Что еще взять? Самое дорогое, что у
меня есть: записные книжки.
Внезапно в голове промелькнула мысль, что грабители приходили за ними.
В панике я бросился к изножью перевернутой кровати. Трясущимися руками
приподнял две паркетные половицы, под которыми обычно прятал дневники. И с
облегчением вздохнул. Они все еще были там. Все. Я вынул их и убрал в
рюкзак.
В ванной я торопливо собрал туалетные принадлежности и лекарства и как
попало сунул их в рюкзак. Напоследок окинув взглядом квартиру и не медля
больше ни секунды, вышел на площадку. Захлопнул за собой дверь и по
служебной лестнице бросился вниз.
На улице я огляделся, уверенный, что невидимый враг вот-вот накинется
на меня, потом с рюкзаком за плечами помчался вверх по улице Миромениль,
вжимаясь в стены из белого камня и красного кирпича.
Взяв левее, я оказался на шумном бульваре, по которому ползли длинные
вереницы машин. Позади осталась внушительная тень церкви Святого Августина.
Я бегом пробирался по тротуарам, в непролазных парижских зарослях рекламных
тумб и телефонных будок... Добравшись до площади Женераль-Катру, взглянул