"Георгий Левин. Чужой ("Жизнь ru" #1)" - читать интересную книгу автора

помрачнел. Из стола достал папку, с заявлением потерпевшего и протянул мне.
Я углубился в чтение.
Потерпевший излагал, как банда численностью в сотню человек, из засады
у подъезда дома, напала на его маленького и нежного сына.
Под непрерывным огнем бандитов, он и его престарелая мать, бросились на
помощь ребенку. Они отступали, неся потери. В потерях числились три
пуговицы, вырванные с корнем с его рубашки.
Озверевшие бандиты, выломали три входных двери и ворвались в его
квартиру. Последний рубеж обороны, пал. Распоясавшиеся бандиты в его
квартире, разбили два тройных шкафа, стоявшие в его метровой прихожей. Три
зеркала висевших на двадцати сантиметрах его коридорной стены, были
уничтожены бандитскими пулями. Все члены его семьи получили по двадцать
шесть увечий, считая порез, на его щеке на всех. Потом, просил этот порез не
считать. Вспомнил, что он остался у него после бритья, с той недели. Так же,
сообщил ужасную вещь о состоянии матери и сына. Налет банды имел для них,
тяжелые последствия. Перепуганная мать теперь живет под столом, а испуганный
сын даже не ходит в туалет, боится заблудиться в двух комнатной квартире.
Десяток подписей, от его двух соседей нанесенных правой и левой рукой,
подтверждали этот факт нападения, понесенного ущерба и боя.
Здесь я возмущенный такой наглой клеветой, рассказал свою версию этих
страшных событий.
"Пятеро маленьких и хрупких детишек спрятались в парадном, на улице
собирался дождь. Вдруг открылась дверь квартиры, откуда выскочил молодой
циклоп и принялся, топтать и бить, троянцев. Бедные троянцы, молча, сносили
побои. Просто плакали и молились своим богам. Но их беды не закончились. На
рев молодого циклопа, выскочил старый. Схватив одного из нас, самого
маленького и худенького, он потащил его к двери своей крепости. Там пытался,
передавить его шею, зажав дверью. Здесь призрев смерть, мы бросились спасать
друга. Не убоявшись когтей страшной бабы яги, помогавшей им.
Случайно, проходившие мимо два десятка, наших друзей троянцев помогли
отереть, наши слезы и довели до домов. Они придут и напишут всю эту правду.
Вот их фамилии".
Я протянул участковому, заранее написанный листок.
Мое изложение событий, больше понравилось участковому.
С молодой женой он жил в комнате общежития, которую делил еще с двумя
молодыми семьями. Детей все три семьи еще не имели, но процесс изучали,
преодолевая трудности бытия. Поэтому, потерявшийся в двух комнатной квартире
ребенок и бабушка, умеющая жить под столом, вызывали чувство зависти и
пролетарской ненависти. Он мечтал, потеряться в своей комнате общежития или
пожить под столом, но у него не получалось.
В силу этих причин он и был на нашей стороне. Но решать, сам не мог.
Что делать? Мы не знали. Немного подумав за советом, и пошли к замполиту
районного отдела милиции.
Ознакомившись, с обеими версиями, замполит помрачнел. Отчет о массовом
взрыве общественного сознания, взятом им под контроль в райком партии и
управление внутренних дел города, он уже отправил. Как быть, теперь?
Объявить 1937 год? Не мог. Партия осудила. А он ее член.
Грудь его украшал значок слушателя университета Марксизма-Ленинизма,
как оказалось не зря.
По внутреннему телефону он позвонил в паспортный стол и в детскую