"Георгий Левин. Чужой ("Жизнь ru" #1)" - читать интересную книгу автора

Многие говорят, что помнят себя с младенческих лет. Я честно скажу, что
осознавать себя как личность могу лет с шести и то смутные отрывистые
воспоминания. Поэтому начальные истоки своей жизни знал только с чужих слов.
Когда мне исполнилось четыре года, отца уволили со службы. Его
образование состояло из ускоренного выпуска военного училища в начале войны
и войны. За вычетом времени проведенного в госпиталях. Где-то наверху
решили, что он нужнее в народном хозяйстве. Вот мы и оказались свободные как
ветер. В большом мире жизни. Ни кола. Ни двора.
Помог муж родной сестры матери. Партийный работник. Он организовал
вызов. И мы через пол страны поехали в город Киев. К новой жизни.
Как и где мы жили? По приезду в Киев не знаю. Когда осознал себя, мы
жили в небольшом домике на окраине города. Две комнаты, кухня, коридор и
пристроенные душ и туалет. Позже узнал, что нашим жилье был перестроенный
отцом сарай. Но по тем временам это было не шикарно, но и очень не плохо.
Затем у меня появилась сестра.
Естественно я осознал все радости старшинства. Мытье полов, уборка,
покупки в магазине. Общественные работы в небольшом садике возле дома. Вот
перечень моих обязанностей.
Сегодня я благодарен, что это досталось мне и послужило хорошей школой
жизни. А тогда страдал и не заметно щипал сестру. Наслаждаясь ее плачем.
Может это? А может и моя жизнь? Послужили тому, что особо теплых отношений у
меня с сестрой не сложилось.
Отец был редко встречаемым среди людей умельцем. Выброшенный из
привычной армейской жизни духом не пал. Начал новую жизнь с нуля. С ученика.
Человек был упорный и за год превратился в квалифицированного мастера
наладчика гвоздильных станков. За ним приезжали с других заводов упрашивали
помочь и неплохо платили.
Мать устроили на небольшой завод "Металлоизделий". Вальцовщицей. Она
имела не
законченное высшее педагогическое образование. Стать учителем помешала
война. Еще она умела хорошо говорить. И самое главное была членом партии.
Через два месяца по рекомендации райкома партии ее избрали
освобожденным секретарем парткома завода. Так, что жили мы не плохо. Все,
что запомнил из детства это свою понуро бредущую фигуру. За руку тащил в
садик сестру. Дальше была школа. И первая форма. Синий шерстяной китель с
подшитым белым воротничком. Синие брюки и синяя фуражка с двумя скрещенными
дубовыми ветками на тулье.
Это и определило мою дальнейшую жизнь. Жажду командовать. Управлять
людьми и любовь к форме.
Но уже в те годы я не хотел власти явной. Публичной. Хотелось власти
тайной ощущаемой, но не видимой. Так наверно и рождаются рыцари плаща и
кинжала да криминальные авторитеты. Хотя мои физические данные тех лет на
пригодность к этой деятельности не подходили. Никак! Мне было одиннадцать
лет. Пухленький, упитанный мальчик был отличной мишенью для ребят на два-три
года старше. Они обожали! Давать мне подзатыльники и удары по мягким местам
моего тела. Мягким оно было везде!
На улице и в школе мне доставалось от всех! Больших и маленьких.
Сильных и слабых. Это мне не нравилось. Мазохистом не был. Пытался бороться.
Но этим только увеличивал количество синяков и ссадин. На своем теле.
Кое-что, из такого отношения пошло мне на пользу. Я научился науке