"Василий Левшин. Новейшее путешествие, сочиненное в городе Белеве " - читать интересную книгу автора

особливой рукояти. Сие средство почитал он удобным к его намерению: что и
в самом деле оказалось, ибо, вынеся сию машину на открытое место и сев в
нее, когда двух сторон крылья опустил с ящиком горизонтально, а двумя
других начал махать, поднялся он вдруг на воздух.
Какой восторг! Что стал Нарсим, увидев себя восходяща выше возможности
человеков! Едва сие радостное изумление не остановило нужного действия рук
его; и не предостерегся бы он от падения, если б опускаемые крылья,
опираясь на воздух (*1), не удерживали стремительного привлечения тягости
к земному центру. Сие спасло Нарсима, сие сохранило машину его и доставило
нам великое откровение. Он ободряется, начинает двигать рукояти, рассекает
прозрачную бездну, удаляется и забывает о самом себе; ибо, впрочем,
надлежало бы вспомнить о столовом припасе, толико нужном для пути
неизвестного и не имеющего ночлегов. Но разве не то ж делают все, коими
владело любопытство? Нарсим был человек.
Блестящая Луна прежде всего обращает к себе его желание. "Посмотрим, -
говорил он сам себе, - для наших ли тварей создан кружок сей, и нет ли в
нем животных, равномерно мыслящих, что Земля наша есть их месяц и не для
иного плавает на воздухе, чтоб ночи их были не так темны? Должно испытать
и освободить моих собратий от сего воображения". По сем удвояет он
движение и теряет из глаз Землю; ибо тогда была ночь, или лучше сказать
тень, отбрасываемая Землею, посреди которой он продолжал путь свой, скоро
закрыла зрению его шар наш.
Уже возлетел он почти до половины расстояния между Землею и Луною, как
следующая мысль начала приводить его во ужас: воздух не всюду будет
таковой густоты, каковая потребна для свободного мне дыхания. Атмосфера
наша не очень далеко от Земли простирается, после чего следует один
тончайший эфир, не способный к житию в нем тварей. Но вдруг, взглянув на
Луну, нашел, что оная возросла в 21 раз противу обыкновенного виду, в
каковом кажется в глазах наших с Земли: из сего тотчас заключил он, что
нет уже ему опасности задохнуться в эфире, по увеличению Луны уразумел он,
что пролетел уже далеко за атмосферу. Луна по достоверным исчислениям
найдена в 42 раза меньше нашей Земли, когда же возросла она в глазах его
слишком в двадцать крат, имел он причину полагать, что совершил уже около
половины пути своего (*2). Нарсим немало радовался, не ощущая никакой
перемены в воздухе, он находил дыхание свое и все чувства еще
свободнейшими, как видимо от того, что пары земные, кои, входя в наше
тело, отягощают все действующие в нас органы, не могли восходить до места,
в коем он тогда находился. Посему Нарсим немалую имел причину опровергать
мнение, столь твердо принятое о тончайшем воздухе, наполняющем
пространство между всех висящих в воздухе тел. Понеже, когда б воздух
окружал только одни земныя тела, а не занимал всего пространства неба,
притягательная сила тел не имела бы ни от чего себе препятствия, и большее
тело привлекло бы к себе малое: поелику эфир, быв без воздуха, тонкостию
своею не мог бы воспящать сильному действию магнитной силы. Таковым
образом увидели бы мы Луну, присоединенную к Земле, а оную взаимно к Марсу
и так далее. Но когда определить все пространство между небесных тел,
наполненное одним жидким и равной упругости веществом, тогда уже не можно
будет в рассуждении расстояния притягательной силе простирать свое
действие так далеко, чтоб от одного сего держались великия тверди на
воздухе. Творец миров не создал ничего чрезъестественного, ни похожего на