"Владимир Левшин. Путевые заметки рассеянного магистра (Рассеянный магистр #2) " - читать интересную книгу автора

вычислять сумму членов арифметической прогрессии умели задолго до Гаусса.
Однако правило это в самом деле связано с именем этого замечательного
немецкого математика. Говорят, когда Гаусс был еще школьником, учитель
предложил однажды ученикам сложить все целые числа от единицы до сорока. Не
успел он продиктовать свое задание, как семилетний Гаусс объявил, что ответ
готов. Учитель, конечно, ему не поверил и даже пригрозил наказать за
неуместную шутку. Но как же он удивился, когда увидал, что решение и в
самом деле совершенно верное! Мальчик заметил, что равно-отстоящие от
концов прогрессии числа (1 и 40, 2 и 39, 3 и 38 и так далее) при сложении
образуют одно и то же число: 41. А так как таких пар было 20, он умножил 20
на 41 и получил ответ: 820. Так маленький Гаусс своим умом дошел до того,
что было давно известно. Так что именем Гаусса Магистр назвал правило зря.
Да и воспользовался он этим правилом неправильно. Верно сложил первое и
последнее число, то есть 100 и 500, так же верно разделил сумму 600 на два
и получил 300. Но вот дальше стал умножать 300 на число ступенек, которых
было не 400, как он думал, а 401. Значит, и камешков на все рисунки ушло не
120000, а 120300.
- Допустим, - согласился президент, - но уж градусник действительно
был испорчен. Тут Магистр прав. На вершине скалы мороз, а ртуть поднялась
до 28 градусов выше нуля!
- Ай-ай-ай! - Таня укоризненно покачала головой. - А еще президент.
Неужели ты не догадался, что там висел термометр Фаренгейта?
Нулик хихикнул. Его всегда смешат незнакомые иностранные фамилии.
- Какой такой Фаренгейт?
- Вот такой. Немецкий физик XVIII века. Он предложил термометр со
шкалой, где точка таяния льда обозначена не нулем, как на градуснике
Цельсия, а числом 32. А точка кипения воды - не 100, а 212 градусов. Эта
шкала и до сих пор употребляется в Англии и Америке. И 28 градусов по
Фаренгейту - это около двух градусов мороза по Цельсию. Не мудрено, что у
Магистра озябли руки.
Нулик рассеянно гладил Пончика, который тоже заметно скучал и тихо
поскуливал. Видимо, президента уже утомила чересчур интенсивная умственная
деятельность, и он довольно вяло воспринял замечание Севы о том, что
охотник, встреченный Магистром, никак не мог быть энтомологом, потому что
охотился на зверей, а энтомолог - специалист по насекомым.
Между тем Сева заслуживал большего внимания: он прекрасно решил задачу
о пойманных охотником зверях, приняв число жирафов за единицу, а число
муравьедов за икс. И так как жирафов было больше, чем утконосов, во столько
же раз, во сколько утконосов больше, чем муравьедов, то вышло, что
утконосов было x^2. Ну, а всего зверей в семь раз больше, чем жирафов.
Следовательно, 1+x+x^2=7. Отсюда x+x^2=6.
Оставалось подумать, какое же число, сложенное со своим квадратом,
может быть равно шести. Только двойка! 2+2^2=6. Тот же ответ можно
получить, если решить по всем правилам квадратное уравнение x+x^2-6=0.
Итак, Сева убедительно доказал, что жирафов было вдвое больше, чем
муравьедов, а муравьедов вдвое больше, чем утконосов. А так как Магистр
знал, что жирафов было 10, то ясно, что муравьедов охотник поймал 20, а
утконосов - 40. А всего зверей оказалось 70. Но самое смешное, что, решив
задачу. Сева тут же указал на ее бессмысленность, потому что, оказывается,
ни муравьеды, ни утконосы в Африке не водятся...