"Клайв Льюис. За пределы безмолвной планеты (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Одно из самых великих, челховек. Мы зовем его любовью.
- У нас бывает так: испытав наслаждение, человек хочет,
чтобы оно повторилось. И может родиться столько детей, что пищи
на всех не хватит.
Хьои не сразу понял, о чем толкует Рэнсом.
- Ты хочешь сказать, - протянул он, - что челховек
может это делать не год-два в жизни, а снова и снова?
- Вот именно!
- Но зачем? Не понимаю... Разве можно хотеть есть, когда
пообедал, или спать, когда выспался?
- Но ведь обедаем мы каждый день! А любовь, по твоим
словам, приходит к хросса лишь один раз в жизни.
- Зато наполняет всю жизнь. В юности он ищет себе пару,
потом ухаживает за избранницей, родит детей, воспитывает их, а
потом вспоминает обо всем этом, переживает заново и обращает в
поэзию и мудрость.
- Так неужели ему довольно всего лишь вспоминать о
наслаждении?
- Это все равно, что сказать: "Неужели мне довольно всего
лишь есть мою еду?"
- Не понимаю...
- Наслаждение становится наслаждением, только когда о нем
вспоминаешь. Ты говоришь так, будто наслаждение - это одно, а
память о нем - совсем другое. Но ведь они неразделимы. Серони
могли бы объяснить это лучше, чем я объясняю. Но в песне я
сказал бы лучше, чем они. То, что ты зовешь воспоминанием,
довершает наслаждение, как "края" завершает и довершает песнь.
Когда мы с тобой встретились, момент встречи был и прошел. Сам
по себе он ничто. Теперь мы вспоминаем его и он понемногу
растет. Но мы все еще знаем о нем очень мало. Истинная встреча
с тобой - это как я ее буду вспоминать, когда придет время
умирать. А та, что была, - только ее начало. Ты говорил, на
твоей хандре есть поэты. Разве они не учат вас этому?
- Некоторые, возможно, учат... - задумчиво проговорил
Рэнсом. - Но даже если говорить о песнях... неужели хроссу
никогда не хочется снова услышать какую-нибудь великолепную
строку?
К несчастью, ответ Хьои опирался на тонкий семантический
нюанс, в котором Рэнсом так и не разобрался. В языке хроссов
было два глагола, оба для него означали "стремиться", "страстно
желать". Хроссы, однако, их отчетливо различали и даже
противопоставляли. Поэтому, с точки зрения землянина, Хьои
попросту сказал, что любой бы к этому стремился ("уонделоне"),
но никто в здравом уме не стал бы к этому стремиться
("хлантелинс").
- Поистине, - продолжал хросс, - ты вовремя заговорил о
песнях. Это хороший пример. Ибо самая великолепная строка
обретает полное значение лишь благодаря всем строкам, следующим
за ней. Если же вернуться к ней снова, обнаружится, что она
вовсе не так хороша, как казалось. Возвращением можно ее