"Синклер Льюис. Ивовая аллея (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Положил один лист оберточной бумаги на стол и разгладил его. Потом высыпал
на него конфеты из обеих коробок. Второй лист и бечевку он бросил в камин и
тут же сжег. Подойдя к книжному шкафу, он отпер ключом одну из книжных
полок. На ней стояли десятка два дешевых романов и среди них по меньшей мере
полдюжины были такие точно конфетные коробки, какие он купил сегодня в
"Парфеноне".
Только одна полка в этом шкафу была отведена под эту легкомысленную
литературу. На остальных плотно стояли унылые, в черных переплетах, с
пятнистыми обрезами труды по истории и богословию, жизнеописания великих
людей - убого-благородные произведения, какие можно у любого букиниста
купить по пятнадцати центов за штуку. Джэспер несколько минут смотрел на
них, словно заучивал наизусть названия. Затем взял "Житие преподобного
Иеремии Бодфиша", открыл наугад и прочитал вслух: "Во время таких задушевных
бесед в кругу семьи, которые мы вели после вечерней молитвы, брат Бодфиш
заметил однажды, что Филон Иудей, чья ученая карьера всегда напоминала мне
рассуждения Меланхтона о сущности рационализма, был всего-навсего софист".
Джэспер захлопнул книгу и удовлетворенно проговорил:
- Филон Иудей так Филон Иудей. Сойдет для начала.
Он запер шкаф и пошел наверх. Дверь справа в верхнем коридоре вела в
маленькую спальню. Там горел свет. Дом до появления Джэспера был,
по-видимому, пуст, но горевшая на втором этаже лампочка должна была убедить
всякого непрошеного гостя, который мог бы проникнуть во двор, что в доме
есть люди. Мебель в спальне была самая спартанская - железная койка, один
стул с прямой спинкой, умывальник, громоздкий дубовый комод. Джэспер
повозился с замком, рванув, выдвинул нижний ящик, достал оттуда черный
мятый, лоснящийся костюм, пару черных ботинок, небольшой черный галстук
бабочкой, белый стоячий воротничок, белую рубашку с накрахмаленной грудью,
коричневую фетровую шляпу, всю в пятнах, и парик - отличный дорогой парик,
грязно-рыжий и непричесанный.
Он сбросил с себя свой элегантный фланелевый костюм, воротничок с
высокими уголками, синий галстук, сшитую на заказ шелковую сорочку, изящные
туфли из мягкой кожи и, прежде всего поспешив натянуть парик, облачился в
мрачное, черное одеяние. Он переодевался, а углы его рта уныло опускались.
Бросив на кровать свое платье и оставив свет, он сошел назад в гостиную. Но
теперь это был совсем другой человек - слабее здоровьем, слегка не от мира
сего, менее располагающий к себе и, без сомнения, куда больше знакомый с
долгими грустными думами одиночества. Приходилось согласиться, что это не
Джэспер Холт, а его брат-близнец, Джон Холт - религиозный фанатик и
отшельник.

2

Джон Холт, брат-близнец Джэспера Холта, старшего банковского кассира,
протер глаза, как будто только что оторвался от многочасовых ученых занятий,
и, горбясь, пошел в прихожую к парадному выходу. Он отпер дверь, подобрал
два-три рекламных проспекта, брошенных почтальоном в узкую щелку для писем,
вышел и запер за собой дверь. Ступеньки вели во двор, не такой запущенный,
как ивовая аллея на задах. Двор выходил на улицу предместья, гораздо более
оживленную, чем тот проулок, по которому Джэспер Холт подъехал к дому
отшельника.