"Тамара Лей. Пламя страсти " - читать интересную книгу автора

ли? - поинтересовался ослабшим голосом Мейнард.
Лайм с нескрываемой ненавистью взглянул на брата.
Барон усмехнулся, с его губ сорвался мучительный хрип.
- Видишь, я не так глуп, как ты думал, брат. Конечно, ты можешь
остаться в Эшлингфорде и служить моему сыну так же, как служил мне.
Лайм вздрогнул, словно от удара.
- Где золото, которое ты украл у меня вчера вечером? - с трудом
сдерживая ярость, прорычал он.
Мейнард перевел взгляд на Иво, затем снова посмотрел на брата.
- Украл? - переспросил он. - У тебя? Как хозяин Эшлингфорда я лишь взял
то, что принадлежит мне.
Усилием воли пытаясь обуздать свой горячий ирландский нрав, Лайм
повторил вопрос:
- Где оно?
Нахмурившись, умирающий осторожно провел дрожащей рукой по груди.
- Считай, что... оно пропало.
Лайм не сомневался, что Иво знает, где находится золото. Оставаться
рядом с Мейнардом было бессмысленно. Кроме того, мужчина боялся потерять
остатки самообладания и обрушить всю силу гнева на умирающего. Надменно
вскинув голову, он повернулся и решительно зашагал к двери.
- Его зовут Оливер, - сказал ему вслед Мейнард.
Незаконнорожденный сын Монтгомери Фока резко остановился, но не
оглянулся.
- Оливер Фок, - продолжал Мейнард с явным удовольствием. - В конце лета
ему исполнится три года.
Громко вздохнув, Лайм спросил:
- И кто твоя жена?
- Леди Джослин из... - очередной приступ кашля заставил раненого
замолчать.
Лайм нетерпеливо ждал.
- Из Розмура, - закончил наконец Мейнард.
Теперь Лайм понял, почему он ничего не слышал о женитьбе брата. Розмур
находился далеко на юге, так что сообщение о заключении брака, если,
разумеется, оно было сделано, могло и не достичь пределов Эшлингфорда.
Особенно, если Мейнард не хотел этого.
Не желая слышать подробности, мужчина направился к двери.
- Разве ты не хочешь увидеть, как я умру? - насмешливо поинтересовался
Мейнард, но снова его прервал приступ кашля.
Оглянувшись, Лайм бросил пренебрежительный взгляд на изуродованное тело
брата.
- Ты уже мертв, - сказал он и зашагал по коридору к лестнице.
- Ах, ты, ублюдок... - простонал Мейнард. Остальные слова утонули в
громком женском плаче.
Лайм старался не обращать внимания на звуки, раздававшиеся за спиной,
старался не думать о том, что там, в спальне, умирает его брат, однако ему
так и не удалось остаться равнодушным. Остановившись перед лестницей,
мужчина склонил голову на грудь и судорожно сжал кулаки. Нет, он не позволит
себе думать об этом человеке, которого когда-то очень любил и который в
детстве обожал его как старшего брата и друга. Он заставит, себя помнить
только того Мейнарда, которого знал последние несколько лет. И никогда не