"Михаил Лезинский. Мы с тобой Макаренки " - читать интересную книгу автора

таких, как я?"
Но тут же в ней заговорила Светлана прежних лет, и женское достоинство,
запрятанное глубоко-глубоко в душе, восстало:
"А чем я плоха? Чем я хуже других?!" Но тут же новый спад в настроении:
"Да, хуже всех. Я дрянь. И правильно поступает Мартьянов, что плюет на меня.
Господи! Хоть бы какой-нибудь живой человек обо мне вспомнил!"
Митрич, словно подслушав мысли Светланы, пришел вовремя, и девушка
приветливо встретила застенчивого великана.
- Ты больна, Светлана? - укрощенный бас Митрича за стенкой палатки
вибрировал, выдавая волнение.
- Это ты, Гриша? Входи, входи.
В проеме палатки показалась огненная голова, и глаза Митрича тревожно
забегали по помещению, остановились на Светлане.
- Простыла? Тебе плохо?
- Немножко, - зажав ладонями голову, слабым голосом ответила
Светлана, - вот тут что-то стучит, - показала она на правый бок и
устало прикрыла глаза. Потом подняла голову
с подушки.
- Да ты лежи, лежи, зачем встаешь? - встревожился Митрич. - Может,
врача из поселка вызвать? Я мигом!
Светлана покорно легла и снова закрыла глаза.
- Не надо врача, - произнесла она. - Гриш, а что там про меня Мартьянов
говорил? Ругался?
- Что есть, то и говорил.
- Как, что есть? - испугалась Скрипичкина.
- Ну, что ты больная...
- А-а, - вздохнула Светлана. От Игоревой неправды ей почему-то стало
спокойней на душе и не захотелось больше никого видеть, я
никого слышать. Даже Митрича. - Ты иди, иди, Гришенька, вари обед, а я
постараюсь уснуть, может, мне легче станет, - и Светлана повернулась к
полотняной стенке.
Волков с минуту потоптался на месте и, глубоко вздохнув, тихонько вышел
из палатки .

Глава шестая БЛОК, ЕВТУШЕНКО И ПУШКИН

- Пи-ить, пи-ить,- просит какая-то пичуга.
Игорь свинчивает пробку с фляжки и жадно глотает тепловатую воду. На
какую-то долю секунды становится легче.
- Пи-ить, пи~ить, - не унимается пичуга.
Пить? Да, надо пойти и дать напиться этому
пижону. "Пижон", Жорка Лукьяненко, просто-напросто забыл свою флягу в
палатке, а без воды попробуй в такую жару!
Игорь из-под ладони всматривается в квадраты вырытых ям. Где-то здесь
должен быть Лукьяненко. Третий день возится он со своей ямой и никак не
может ее одолеть. То ему помешала мозоль, которую он натер ровно через пять
минут после того, как взял лопату в руки, То грунт, который в его яме
оказался крепче, да казалось, что голос светится. так исполнять Блока мог
только талантливый артист, а что это был Блок, Игорь ни на секунду не
усомнился, он узнал поэта по строю мысли, по душевной интонации. Чтец