"Михаил Лезинский. Мы с тобой Макаренки " - читать интересную книгу автора

будет копать, а эта девица мне на что? Не
возьму
- Это решено, товарищ Мартьянов. И решено не здесь, - перешел Пастухов
на официальный язык. - Скрипичкина займет место повара в вашей бригаде. Или
вы собираетесь харчеваться в ресторанах?
- Не собираемся, но Скрипичкина...
- Скрипичкина, конечно, не приготовит вам шашлык по-кавказски, и даже
люля-кебаб не сможет сделать, но щи и кашу, я думаю, она
сварит. Так что причин для паники не вижу.
Ну, - подвел Пастухов черту под разговором. - Желаю счастья, начальник.
Собирайся в путь-дороженьку. - Он дружески сжал Мартьянову руку. - Не
забывай писать, воспитатель. Самое глааное, запомни накрепко: и я, и ты, и
весь город ответственны за этих людей. Ответственны за их судьбу. А сейчас
шагай себе до дому, до хаты.
Игорь шел по ночному Севастополю, и ему казалось, что каждый дорожный
знак, каждый уличный фонарь старается его поддеть: "Что, мол, не сумел
отказаться? Пеняй на себя!" И голос Лукьяненко, который сейчас был почему-то
скрипучим, ехидно шептал... "нас же воспитывать надо". Нет, это дорожный
знак раскачивается и скрипит. Ветер, Ветер всегда раскачивает дорожные
знаки.
А вот лицо самой Скрипичкиной. Оно надвигается на Игоря откуда-то из
темноты. Красивое девичье лицо, испорченное косметикой. Странный
фиолетово-красный рот растягивается в улыбке, подмалеванный глаз
бесцеремонно подмигивает Мартьянову. Подмигнул и погас. Или это лампочка
перегорела в светильнике?
- Тьфу, наваждение какое-то, - пробурчал Игорь и, подняв воротник
плаща, ускорил шаг.
"Привидения" тотчас исчезли.
"Привидения" исчезли, а в бригаде электриков-монтажников появился Жорж
Лукьяненко и ставшая с легкой руки Пастухова поварихой Жозефина, по
паспорту - Светлана Скрипичкина.
...Вот что на практике означает железное слово "надо". И если бы Гена
Сафонов знал о разговоре Мартьянова с Пастуховым, он бы наверняка изменил
свое мнение и о слове "твердо". Он понял бы, что "твердо" не есть
"твердолобо".
... Вошел Мартьянов в палатку и сразу же наткнулся на Жору. Лукьяненко
стоял в позе рыцаря печального образа, после того как тот потерпел поражение
в борьбе с ветряными мельницами. Во всяком случае, так показалось
Мартьянову, человеку немного книжному и поэтому склонному к литературным
ассоциациям.
Увидев Мартьянова, Лукьяненко сразу же переменил положение, и от
дон-Кихота ничего не осталось. Наоборот, сейчас перед Мартьяновым стоял
вполне современный человек, этакий "и один в поле воин".
И один в поле воин протянул свои руки вперед и, шевеля красными
помятыми пальцами, сказал тоном, не терпящим возражения:
- Учтите, товарищ начальник, я не потерплю над собой физического
насилия! Если повторится еще раз что-нибудь подобное, -
Лукьянеико подул на пальцы, - то я вынужден буду поднять на ноги всю
прессу. Закон на моей стороне.
Действительно, законы были на стороне Лукьяненко, и он неплохо их знал.