"Андрей Льгов. Олаф Торкланд в стране туманов ("Непобедимый Олаф" #2)" - читать интересную книгу автора

Пир шел горой, и появление короля осталось незамеченным точно так же,
как никто не заметил и его исчезновения. Олаф твердым шагом подошел к
столу и, схватив железной хваткой Сигурда за плечо, сдернул его с лавки.
Воин предстал перед монархом с ничего не понимающим видом. Торкланд что
было силы заехал своему ярлу по морде, но эта привычная мера не дала
видимых результатов. Выражение пьяных глаз красноречиво говорило, что ярл
готов стойко выдержать очередную порцию королевской милости, лишь бы
побыстрее вернуться к прерванному занятию. Олаф в гневе схватил викинга за
шиворот.
- Бегом на пристань, готовь свои драккары к отплытию в Урманию.
Привезешь сюда свою жену, ну и других женщин фиорда, которые пожелают
повидать муженьков, - проревел конунг, толкнув ярла в сторону двери.
Услышав такие слова, Сигурд начал приходить в себя буквально на глазах.
Пролетев через всю залу, он приземлился уже трезвым, как стекло от бутылок
из-под спайнлендского вина.
- За что?! Олаф! - взмолился он, поднимаясь на ноги. Некоторые не очень
упившиеся викинги стали проявлять интерес к происходящему. Олаф заметил
это и повернулся к пирующим:
- Эй, Хлов, Ульф, Свен, Гунгерн, Эйрик, Ас, вы что уставились, думаете,
вас это не касается? Не более чем через одну полную луну я желаю видеть
ваши семьи при дворе Ингленда, а то что за знать без жен и наследников? -
И Торкланд врезал кулаком по столу так, что с него посыпалась снедь, -
подкрепив этим непреклонность своих намерений.
Протрезвление стало всеобщим. Привести в Ингленд своих жен означало
навсегда лишиться тех благ, которыми хирдманы были окружены в отсутствие
любимых. Нетрудно было представить, что с появлением первой же скандинавки
веселым саксонским девочкам тут же придется заняться своей основной
работой, а воинам больше не видать их ласки. Да и веселые мужские застолья
наверняка перестанут быть ежедневным событием. В тронном зале повисла
гробовая тишина. Воины переваривали услышанное. Олаф ходил вдоль столов и,
плотоядно пощелкивая челюстью, испытующим взглядом смотрел на своих
подданных.
- Я хочу напомнить вам, погрязшим в пьянстве и разврате, что,
завоевывая Бритленд, мы собирались осесть здесь и создать грозное
королевство. Вы сами выбрали меня своим предводителем. Теперь же, не
обессудьте, я принял единственно возможное решение. Никто из вас и не
думал заниматься государственными делами, свалив все проблемы на меня! -
Олаф тряхнул рыжей бородой и воодушевленно продолжил: - Вы, недостойные
называться даже йотуновскими выкормышами, с утра до вечера только и
делаете, что опустошаете винные погреба и разбазариваете казну
королевства. И я вдруг подумал: почему наш родной Север давно уже не пошел
с молотка, сплошь населенный такими пройдохами? Я вспомнил, что кроме вас
в Урмании еще живут наши дорогие жены, благодаря которым эта страна все же
процветает. Я смекнул, что с тем, с чем не можете совладать вы, суровые
воины, легко справятся ваши жены. Уж они-то заставят саксонских керлов
платить десятину, и даже больше, обойдясь без всяких счетоводов. Эта
страна будет богатеть, и мы, опираясь на ее крепости сможем совершать
дальнейшие завоевания!
Олаф закончил пламенную речь, взывая к неумолимой жажде славы и крови,
присущей викингам. Но вместо бурных возгласов, к которым привык Торкланд,