"Виктор Лихачев. Кто услышит коноплянку? [H]" - читать интересную книгу автора

- Да, немного. И левее еще. Угу, вот тут... Интересное совпадение, Владислав Игоревич. На днях
материал готовил, - я журналистом работаю. И одна женщина рассказала, как она своего мужа от
язвы вылечила - сырыми яйцами. Пить нужно месяц натощак, без соли. Говорит, от язвы следа не
остается...
- Одевайтесь, - опять коротко бросил врач.
Киреев чувствовал, что ни его слова, ни его доверительный тон не производят на доктора
впечатления, и, как это с ним обычно происходило, перешел почти на скороговорку, обильно
сопровождая речь жестикуляцией:
- Право, я удивился, узнав, что Марина Петровна меня к вам на консультацию послала. Мне,
наверное, следует хорошенько пролечиться, да я это обязательно и сделаю. Но не сейчас, доктор! У
меня сегодня, через два часа встреча очень важная. Очень важная. Хайкин, Иосиф Самуилович -
слышали о таком? Банкир известный. Речь может пойти о крупном заказе... Я статью о нем, дай Бог,
напишу. Друзья показали ему мои прежние работы. Сегодня звонят, говорят, ждет. Такой человек,
нельзя опаздывать. Опоздаешь - и все...
Кравчук, считая себя опытным психологом, давал Кирееву выговориться. Он был неплохим человеком
и всегда жалел больных, особенно тяжелых. Впрочем, другие в этот кабинет просто не заходили.
Правда, в последние год-два эта жалость стала более отстраненной. Он понял, что у жизни свои
законы, а он всего лишь доктор. Пусть даже хороший. Нельзя все близко принимать к сердцу - так
долго не продержишься.
И еще одна особенность была у Владислава Игоревича. Он постоянно видел себя как бы со стороны. И
ему хотелось всегда выглядеть достойно. То есть красиво. Кравчук и сейчас чувствовал, как на него
влюбленными глазами смотрит медсестра Оля... Оторвав взгляд от амбулаторной карточки больного,
долгим-долгим взглядом посмотрел на Киреева. Средних лет, со степенной бородкой, а сам весь
какой-то суетливый. Лихорадочно засовывает рубаху в брюки, что-то говорит. Что он говорит?
- Очень важная. Хайкин, Иосиф Самуилович - слышали о таком? Банкир известный. Речь может
пойти о крупном заказе... Я статью о нем, дай Бог, напишу. Друзья показали ему мои прежние работы.
Сегодня утром звонили, говорят, он ждет. Такой человек, нельзя опаздывать. Опоздаешь - и все...
- Мне жаль, Михаил Прокофьевич, - Кравчук почти не играл теплоту в своем голосе, - но вам, по
всей видимости, придется пересмотреть ваши планы.
- Вот, я так и знал. Вы молодой врач, Владислав Игоревич, поверьте, я полностью доверяю вам, но
свой организм я знаю очень хорошо. Попью зверобоя, сырых яиц, а в больницу я не могу лечь.
- А я вас не могу заставить. Но мой врачебный долг сказать вам о всей сложности вашего
положения. Как говорили древние римляне: терциум нон датур - третьего не дано.
Киреев, который все утро думал о предстоящем разговоре с Хайкиным, представлял то, что он скажет
банкиру, только после этих слов доктора почувствовал некоторое беспокойство. Он гордился своей
интуицией, а она в этот раз молчала.
- Вы сказали - сложности?
- Передо мной ваши анализы. Марина Петровна, показав мне их, сказала, что вы живете один.
- Один, но какое это...
- Имеет значение? - Кравчук подчеркнуто перебил Киреева. Теперь говорить будет он. И
говорить как можно весомее: - Самое прямое: бывают ситуации, когда я предпочитаю говорить с
родственниками пациента. Но в данном случае я буду говорить с вами.
"Что несет этот смазливый хлыщ? При чем тут родственники? Неужели..." Беспокойство нарастало,
как снежный ком. Вспотели ладони рук.
- ...буду говорить с вами. Марина Петровна не напрасно послала вас сюда. Она поставила язву
двенадцатиперстной кишки под вопросом, но, к сожалению, все значительно серьезнее. Вы взрослый
человек, так что я не буду ходить вокруг да около. Тем более я являюсь сторонником американского
метода в медицине. В Америке больным говорят правду, какой бы суровой она ни была. У вас
выявлено серьезное онкологическое заболевание...
- Рак? - не веря своим ушам, спросил Киреев.