"Альберт Анатольевич Лиханов. Чистые камушки " - читать интересную книгу автора

Все несчастья свалились на Ивановну и девчонок сразу, без всякой
пощады.
Перед войной Катька и Лиза жили с матерью у отца, на границе. Он был
военный. Когда началась война, он сразу же отправил семью к Ивановне. Поезд
с беженцами шел долго; и, когда Катька с Лизой и матерью приехали наконец,
Ивановна показала им похоронную.
Немного оправившись от горя, мать устроилась на работу. Эвакуированных
в то время приезжало много - каждый день не по одному эшелону; найти работу
оказалось трудно, и она нанялась на хлебозавод развозить по магазинам
деревянную тележку с хлебом. Было на заводе одно преимущество - иногда
можно выпросить у работниц пекарного цеха кусок хлеба, а то и целых
полбуханки. Это строго каралось. Если кого-нибудь из рабочих хлебозавода
охранники задерживали с хлебом, его немедленно отдавали под суд, но есть
было нечего, Катька и Лиза голодали, а их мама рисковала.
Тележка, которую она возила, налегая грудью на деревянную перекладину,
была не очень уж и большая, и здоровому да сытому человеку катать ее вовсе
не трудно. Но мать их после смерти отца постоянно болела, недоедала да еще
и вставала посреди ночи, часа в три, потому что к этому времени хлебозавод
давал выпечку и приходилось стоять в очереди вместе с такими же худыми и
бледными женщинами в белых халатах, с такими же, как у нее, деревянными
тележками, чтобы нагрузить хлеб и везти по магазинам.
Бывали у мамы несчастья, потому что иногда она не успевала сосчитать
буханки, которые ей выдавали, и случалось, что хлеба не хватало. Это было,
правда, редко, но если не хватает одной буханки, это значит, плати рублей
триста за нее на рынке. А откуда у них такие деньги?
Случалось и другое, когда усталые раздатчики тоже обсчитывались на
буханку-другую, им было легче, с них не спрашивали так строго, да и
одна-две буханки за смену не так уж страшно для завода, и тогда мать их
утаивала, приносила домой. Девчонки прыгали, отламывали горбушки, а мать
глядела на них и беззвучно плакала. Она, наверное, стыдилась, что кого-то
обманывала, но голод сильней стыда, да еще если голодают дети.
Тележка у мамы Лизы и Катьки была старая; случалось, у нее
обламывалось колесо.
Михаська шел однажды куда-то, была слякотная осень, и вдруг он увидел
у обочины дороги мать Лизы и Катьки, стоявшую на коленях возле тележки со
сломанным колесом. Она пыталась починить ее, надеть колесо на ось, но
тележка была с хлебом, а хлеб был сырой, - на полкило выходил совсем
маленький кусочек, говорили тогда, что в хлеб нарочно добавляют воды, - и
она не могла поднять покосившуюся набок тележку. Михаська подошел к
тележке, попробовал помочь ее поднять, но что он мог тогда, в сорок первом?
Такой-то замухрышка.
Тогда мама Лизы и Катьки попросила его сходить на хлебозавод, сказать,
чтоб послали кого на помощь, и Михаська сбегал, дождался, когда выйдут из
проходной три женщины, тоже развозчицы, и привел их к тележке.
В другой раз Михаська увидел, как рядом с матерью, напирая на
деревянную перекладину руками, шла Катька.
Начинало подмерзать, грязь сделалась гладкой, к тележку заносило в
сторону. Михаська подбежал тогда к ним, запрягся третьим в упряжку и
подумал, что, наверное, со стороны они походят на людей с картинки, которую
он видел в довоенном журнале. Оборванные люди тянут по реке баржу. Только и