"Альберт Анатольевич Лиханов. Звезды в сентябре " - читать интересную книгу автора

кричал все так же страшно, а потом все-таки успокаивался.
Жирная муха крутила крыльями, как пропеллером, а Сашка Рыжий
переставлял флажок к синей Волге, куда показала Мария Андреевна.
- Эх, - сказал вдруг Сашка, - был бы я генерал!
- Ну? - спросила его Нюська из Лекиной деревни. - Ну, был бы ты
генерал?
- Да я бы как дал! Тр-р-р! - Сашка показал, как бы стал он стрелять
из автомата. - И все бы немцы - брысь! Обратнось к Гитлеру!
- "Обратнось"! - передразнила Нюська. - Тож мне, генерал выискался!
- А что! - закричал Рыжий Сашка, и веснушки со всего его носа вдруг
собрались на самый кончик. - А что! - повторил он. - У меня имя такое!
- Какое? - спросил Лека и покраснел. Он сразу заругал сам себя, что
не промолчал и спросил. Пусть бы кто другой спрашивал. Та же Нюська.
- А вот какое! - шумел Сашка. - Александр! Александр Суворов -
слыхал? Александр Невский - слыхал? Кино еще есть, видал?
- Эх ты, - сказал Лека, - так-то я тоже!
- Что - тоже?
- Да то. У меня имя полностью Валерий. А про Чкалова ты слыхал?
Санька начал идиотски хохотать и кричать, что Чкалов хоть и законный,
конечно, но только один летчик, а Суворов и Невский - полководцы и что
полководцы - это сила, а один летчик ничего не сделает. В общем, Лека ему
сказал прямо:

Рыжий пес яичко снес,
Старой бабушке отнес!

У глазастого Саньки глаза еще больше стали. И веснушки еще больше
порыжели. Не успел Лека опомниться, как Санька дал ему в нос и тут же
побежал за дверь. Лека кинулся, да сапоги помешали. Захлопали голенища на
тонких ногах, будто петух крыльями замахал. И в дверях воткнулся Лека
головой в живот Марии Андреевне. Опять записала в тетрадке замечание.
Тетрадка у Леки была из газеты сшитая; так выбрала Мария Андреевна,
написала на белых полях, чтоб виднее было, чтоб мать не пропустила.
Шурш, шурш... Шуршит Лека брезентовыми сапогами по осенним листьям.
Нарочно ноги волочит, чтобы легче идти было. А еще, чтоб листьев побольше
перевернуть. Бредет неторопко, домой не к спеху. Бредет не по дороге, как
все люди ходят, а по придорожной сухой траве - там листьев больше.
Шуршит Лека по листьям, смотрит под ноги, а в глазах рябит. Вспомнил
Лека, как отец купил ему игрушку - трубочку такую. Крутишь трубочку,
смотришь на свет в глазок, а в трубочке цветы. И каких только красок там
нет: и красные, и голубые, и желтые, и зеленые, и рябиновые!.. Вот и тут,
в канаве, как в той игрушке. Шевельнешь ногой, и листья - красные, желтые,
коричневые, даже черные есть.
Идет Лека, а в руке у него сам собой берется откуда-то букет. Чудной,
из листьев. И солнце в нем играет, шуршит, будто лучами листья перебирает.
Нюська увидит, скажет свое - баско! А мама прижмет опять Леку к своей
телогрейке и ничего не скажет. Промолчит. Листья в банку поставит.


2