"Альберт Анатольевич Лиханов. Музыка " - читать интересную книгу автора

Уже потом, дома, шаг за шагом разматывая клубок минувшего дня, я
припомнил Нинку в эту минуту.
До сих пор она все пыталась говорить со мной.
Но когда Юрка крикнул это, она сразу замолчала. Не обернулась на
рыжего, нет. Она просто замолчала и выпрямилась, и высоко подняла голову.
И так посмотрела на меня, словно ничего не было. Ни музыкальной школы, ни
экзамена. И будто не трещала она, заговаривая со мной целый вечер.
Нинка посмотрела на меня, будто насквозь прожгла.
И тошно мне стало так!


* * *

На другой день, вернувшись из школы, я застал бабушку очень
разрумянившейся. Она хлопотала у печки, в комнате вкусно пахло ржаным
пирогом с картошкой.
Бабушка моя была мастерица по части всякой выпечки, в хорошие годы,
когда водилась мука, всех она удивляла неиссякаемым умением стряпать
какие-то вкуснейшие коржики, пышки, пончики и пирожки.
Гремя противнями, сложив морщинки на переносице от важности
производимого дела, взмахивая куриным крылышком, окунутым в маслице,
бабушка напоминала сталевара, выдающего плавку, где с горячим металлом не
шути - обожжет или переварится. В такие минуты она была сердита,
сосредоточенна, и тут уж лучше к ней не подступаться!
Из всех своих произведений больше всего любила бабушка печь пирог -
какой хошь, на усмотрение и на требование - хоть с морковкой, с картошкой,
хоть с нежнейшей рыбой или мясным фаршем, заправленным как следует лучком,
с совершенно особой, тающей во рту поджаренной верхней корочкой.
Пирог был для бабушки высшей точкой ее душевного вдохновения, как,
скажем, контрапункт для композитора. Перед праздником, либо перед другим
каким торжественным событием бабушка сначала начинала охать и волноваться,
и когда волнение достигало накала, она упрекала себя: "Что же это я?" - и
начинала хлопотать у печки.
В то время, о котором идет речь, пирогов с тающей верхней корочкой
бабушке печь не приходилось, но она не унывала, доставала в обмен на
довоенные жакеты или стоптанные туфли ржаной мучицы, но себе не изменяла.
Ведь не может же композитор перестать сочинять музыку. Даже в самое
трудное время...
Когда я вошел, бабушка стряпать уже заканчивала, строгость сошла с ее
лица: она улыбнулась мне и заторопила, чтобы я собирался в музыкальную
школу за результатом.
В коридоре, перегороженном крашеной фанерой, было пусто, на стенке
висели листки с фамилиями принятых учиться музыке. Бабушка велела мне
быстренько найти себя в этих списках, я посмотрел, но не нашел, посмотрел
еще раз и снова не нашел. Бабушка рассердилась, - экая я бестолковщина! -
вытащила футляр, обмотанный тонкой резинкой, нацепила очки и сама стала
читать списки, поводя головой слева направо, потом быстро налево и снова
направо...
Бабушка читала не торопясь, основательно, боясь упустить строчку, -
ведь каждая строчка была целой фамилией! Листки кончились, бабушка долго