"Альберт Анатольевич Лиханов. Детская библиотека " - читать интересную книгу автора

- Глупистика!
Но окончательно из себя вывел все тот же Вовка. На всех переменах, я
заметил, он стремглав вылетал из класса, бегал по коридорам, разносил
сплетню по этажам, а перед последним уроком, даже опоздав на него, он
приблизил ко мне круглую, как шар, стриженую голову и прошептал
торжественно:
- Еще и граф есть!
Я сорвался.
- Враль! Враль! - прошептал я Вовке с отчаянием, ухватился за парту
и, навалившись на друга всем телом, скинул его в проход. Есть такой
школьный прием.
Тут же, конечно, разразился скандал, потому что все захохотали, Анна
Николаевна застучала по столу указкой, чтобы угомонить народ, а нам с
Вовкой велела выйти из-за парты и подойти к печке. Отдохнуть. Охолонуться,
как выражалась она.
Какое счастье, что Анна Николаевна никогда не выясняла отношений
между нами. Кто и что сделал, сказал, подумал. Просто предлагала выйти
вперед, пред очи, как она выражалась, класса. Постоять минут пять или даже
десять, а потом отпускала за парту. Помогало замечательно. Все-таки
торчать на виду у всех мало кому нравилось. Если кто-то поначалу
хорохорился, то через пять минут это проходило и наступало уныние.
Конечно, вдвоем между партами, учительским столом и печкой стоять
было легче, чем одному, но мы с Вовкой сопели и расстраивались оба, потому
что никто не считал себя виноватым.
Нам бы, конечно, объясниться, хотя бы шепотом, хотя бы на уроке,
когда мы, изрядно посопев, вернулись на свои места, но часто обида, будто
маленькая и черная злобная собачка, бежит впереди понимания и мешает ему
своим неслышным тявканьем.
Уроки закончились, Вовка сорвался вместе со всеми, а я нарочно стал
копаться в портфеле, чтобы не видеть его.
Не спеша я вышел на улицу.
Взбаламученность постепенно сменялась спокойствием, ясностью и тихой
радостью: ведь дома меня ждала толстая книга. Это же надо! Я не успел ни
рассказать про свою книгу, ни поспрашивать других - что им дали почитать.
И все из-за одной глупой мысли - права все-таки эта великая отличница
Нинка, - из-за своей глупистики! Неужто все-таки отличники не зря самые
умные? В душе я презирал отличников, а теперь выходило - ошибался.
Я брел по заснеженной улице, лаская себя мыслью о том, как накину на
плечи бабушкин платок - ведь никто меня не увидит, - придвинусь к печке,
может, даже заберусь с ногами на стул и открою свою толстую книгу - есть
ли наслаждение выше?
И вдруг увидел Вовку. Но если бы одного! Над Вовкой стоял парень из
четвертого класса, я его встречал в школе, белобрысый такой, довольно
упитанный пацан, с рыбьими, бесцветными глазами, и держал Вовку за
воротник. Другой рукой этот мальчишка крутил противогазную сумку с
учебниками и повторял:
- Кэ-эк дам! Кэ-эк дам! - Но бить Вовку не решался, а спрашивал: -
Будешь еще? Будешь?
Что бы там ни было между мной и Вовкой - это наши личные дела. Во
всем остальном мы были друзьями, и поэтому, не доходя шагов пяти, чтобы