"Альберт Анатольевич Лиханов. Вам письмо " - читать интересную книгу автора

Странные дела стали твориться с Тоськой. Она носилась с почтой, не
зная устали. Она улыбалась всем встречным, и ей казалось, что люди на
белом свете живут только добрые. Если кто-нибудь из почтальонов болел, а
это ведь тоже случалось, она разносила почту за двоих. Дома она отстранила
мать от кройки и шитья, прямо со слезами добилась, чтобы мать хоть это
отдала в ее владение. Брала Нюриного Лешку из садика и гуляла с ним
допоздна, пока Нюра перешивала свои старые платья.
Словом, она крутилась как волчок и совсем не уставала. Мать
подозрительно поглядывала на Тоську, но ничего не говорила. Да и что она
могла сказать? Ведь письма Тоська получала прямо в отделении.
А Олег писал часто. За первым суховатым, неловким письмом стали
приходить другие - длинные и интересные. Это как два человека встречаются
после долгой разлуки, и сначала вроде сказать нечего, а потом разговорятся
и говорят, говорят... Тоське ж прибавилось еще храбрости - все-таки
говорить с человеком, когда не видишь его в лицо, проще, спокойнее, можно
все обдумать без спешки.
От письма к письму больше и больше открывались они друг другу.
Тоськины письма были сумбурные, они походили на песню какого-нибудь
ханта, который едет по тундре и поет про все, что увидит вокруг. Она
писала и про Нюру, и про "Поля Робсона", про Яшку и, конечно же, про то,
как пахнет яблоками в посылочном отделе.
Олеговы письма были строгие, как оно и полагалось солдату. Он
описывал свою службу, ребят, которые с ним дружат, и, конечно, парашютные
ученья.
Однажды, получив письмо от Олега, Тоська даже всплакнула.
Оказывается, у них были учения, прыгали с большого реактивного самолета. И
вот у Сережи - Олег и раньше про него писал, у них рядом койки - парашют
раскрылся, но плохо, запутался в стропах. Сережа стал падать на землю.
Олег сразу за ним прыгал. Сам, пишет, не знает, как все случилось. Он
выхватил нож - каждому парашютисту полагается острый нож, мало ли, стропу
надо обрезать или еще что, - и кинулся вниз, не открывая парашюта. Когда
пролетел рядом с Сережей - тот падал все-таки медленней, - успел его
схватить, Сережа за Олега тоже, как за соломинку, схватился. Олег обрезал
его парашют, а потом открыл свой. Так и приземлились оба, обнявшись.
Тоська прочла это письмо затаив дыхание, все ясно себе представив -
как, отчаявшись уже, Сережа думал, что ему конец, крышка, и как Олег летел
за ним без парашюта, раскинув ноги и руки, разрезая небо ножом. Слезы
набежали сами собой, она тут же написала Олегу взволнованное письмо, очень
трогательное, потому что представила себе на минуту, что было бы, если б
Олег разбился... Она даже глаза от страха зажмурила.
Вечером Тоська смотрела старые газеты и вдруг в одной увидела заметку
про то же, о чем писал Олег! Все было точно так, только по газете это
случилось в Калинине и ребята были вовсе не солдаты, а спортсмены,
рабочие. И фамилии у них были совсем другие. Остальное совпадало. Тоська
остолбенела. Неужели там, в газете, все перепутали? Ну, нет, не может
быть! Потом подумала, что ведь страна-то большая, может и такое быть -
почти в одно время случиться одинаковое в разных концах земли. Никогда еще
Тоська не была так взволнована. Выяснилось, что она совсем не знает Олега,
а он вон какой! А она, Тоська? Обыкновенная, серая внутри, жизнь у нее
простая и неинтересная, и ему, человеку, совершившему такой, можно