"Альберт Анатольевич Лиханов. Осенняя ярмарка (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Альберт Анатольевич ЛИХАНОВ

О С Е Н Н Я Я  Я Р М А Р К А
________________________________________

Рассказ


1

Сразу пристегивать обнову Василий Лукич не рискнул, несерьезное это
было бы дело: к ней ведь, к обнове-то, привыкнуть необходимо, и дома, не
на людях, да и, кроме того, предстояли дела. Он завернул протез в
приготовленную заранее холстину, забинтовал бечевой, привязал по краям
кусок бельевой веревки на манер ружейной лямки и перекинул новую свою ногу
за спину, проверив сразу, удобно ли она легла.
Затем он расписался в ведомости у вежливой гражданки, ведавшей
выдачей всяких там не хватавших людям запчастей, отметил про себя, что
немного, видно, уже осталось военных инвалидов, раз протезы начали
выдавать бесплатно, поблагодарил ее, степенно кивнув, и вышел на крыльцо,
лишь там натянув кепку.
"Все!" - вздохнул он облегченно и двинулся, постукивая своей
деревяшкой по жесткому асфальту, в сторону городского парка, где была
осенняя ярмарка. Слава богу, мучение кончилось, остальные хлопоты были
приятными, хотя и не очень удобными. По сию пору Василий Лукич стеснялся
как-то города, впрочем, не города, а городских жителей. Все ему казалось,
что прохожие глядят на его убогую деревяшку, да еще, чего доброго, жалеют
его, одетого бедновато и не по моде - в полосатый пиджак с накладными
плечами, отчего они кажутся квадратными, и в такие же не новые брюки. От
этого стеснения Василий Лукич шагал торопливо, не озираясь, не глядя на
людей, хотя не видеть их было нельзя - девчат, одетых в короткие, намного
выше колен нарядные платьишки, которые по нынешним городским понятиям и
нарядными-то вовсе не считаются, ребят - в хороших рубашках и цветастых
куртках, не то что прежде, когда все носили одежду на один цвет и манер.
Что там говорить, даже в деревне молодежь одевается нынче пестро да ярко,
про город ли говорить, и от этой яркости Василий Лукич чувствовал себя еще
неуютней и неуверенней в своем костюме, с перекинутым за спину протезом,
хотя и замотанным в чистую холстину, но все-таки четко прорисовывавшимся
под материей, а особенно со своей деревяшкой, которая постукивала громко
по асфальту, отмеривая каждый его шаг, и привлекала внимание чужих людей.
Так бы Василий Лукич, наверное, и лег в гроб с этой своей деревяшкой,
кабы не Ксеша да не районный доктор старик Морозов. Ксеша этот разговор
вела лет двадцать, но безуспешно, пока ей на помощь не поспел старик
Морозов, страстный утятник и еще акварелист. В древней финской своей
шапочке с козырьком и застегнутыми на пуговицу наушниками Морозов
непременно заглядывал к Василию Лукичу, когда шел со своим легашом на
Боровицкие озера, или с большой деревянной коробкой, где хранились краски
и широкие листы бумаги, и чаще всего Василий Лукич сопровождал старика,
посмеиваясь, когда тот ронял пенсне от выстрелов своей старинной тулки
Пенсне Морозов привязывал шпагатом к одному уху финской старинной шапочки,